– С завтрашнего дня вводится прежний режим дня и начинается нормированное потребление продуктов. Володя и Игорь уже определили ежедневный их набор и количество, исходя из калорийности продуктов и наших ресурсов. Установленные нормы будем соблюдать неукоснительно. Только тем, кто на тяжёлой работе и с выходом на улицу, будут полагаться дополнительные калории, а, проще говоря, добавка. Любому, кто проспал завтрак – никакой компенсации, только пустой чай. Сегодняшнее распитие вин – последнее в этом году; имеющийся их запас мы будем теперь использовать как подводники – только для поддержания витаминного баланса. С завтрашнего дня вводится обязательный, ежедневный приём витаминов. Слава богу, мы их набрали достаточно много.

Со второго января было установлено время завтрака с девяти сорока пяти до десяти часов. На завтраки решили готовить в основном различные каши и лепешки вместо хлеба, изредка омлет из яичного порошка, смешанного с сухим молоком; на обед каждый день варить первое, используя тушёнку, рыбные консервы или просто разводить супы из пакетиков, а на второе чай с лепёшкой; на ужин опять какую-нибудь кашу, иногда варёную картошку с растительным маслом и квашеной капустой или солёным огурцом, а то и с солёными грибами.

Выполнявшим тяжёлую работу полагался дополнительно бутерброд с икрой или паштетом – смотря какую консервную банку открывали. По мнению и расчётам Володи, с таким рационом наших запасов хватит года на четыре. Я, правда, не говоря это вслух, считал, что запасов нам нужно гораздо больше – лет на восемь минимум, их я надеялся пополнить, когда хоть немного потеплеет. Сейчас, в такие морозы, было бы самоубийством отправляться на поиски продуктов и топлива, поэтому будем сидеть в доме и не дёргаться, стараясь при этом всё-таки больше двигаться, чтобы не наступила гиподинамия, для чего я вместе с Игорем предложил начать каждому, не менее тридцати минут, по графику, заниматься на спортивных тренажёрах. Внизу, в подвале, у меня был велотренажёр и беговая дорожка, ещё один велотренажёр мы принесли из дома Володи. Кроме этого, через день каждый должен был принимать сеанс массажа. Игорь и его жена Надя были неплохими массажистами. Женщины с большим энтузиазмом поддержали предложение о курсе массажа и, в принципе, были готовы заниматься на тренажёрах. Ответственным лицом за все эти мероприятия и составления графиков мы назначили нашего главного врача Игоря, освободив его от обязанности выносить отходы в большой подвал. А отходов было много, за сутки набиралось три большие фляги.

За этим обсуждением работ, с составлением и согласованием графиков, наш первый завтрак в новом году плавно перешёл в обед. После чего все графики нарядов и тренировок на тренажёрах уже вступили в силу, и те, кому было положено, направились исполнять эти обязанности. Я, как главный координатор, был избавлен от нарядов по выносу отходов, на другие же мероприятия, включая дежурства, как и все, был включён в график.

Основное количество отходов занимала вода, поэтому было решено, что мыться, обливаясь водой, можно будет так: женщинам не чаще чем два раза в неделю, мужчинам один раз в неделю и по графику. Любители ежедневного душа могли обтираться влажной тряпкой хоть несколько раз в день. По поводу ограничения количества купаний было много возражений. Женщины были даже готовы сами выносить фляги с использованной водой и выливать их в отхожий подвал. Но я все эти обсуждения прекратил, заявив:

– Подвал тоже не резиновый, подумайте, куда мы будем девать отходы, когда он заполнится.

После этих слов все как-то притихли, и те, кто не был занят по графику, разошлись по своим делам. Мы вчетвером остались – решили поиграть в домино. Потом, после выноса фляг с отходами, к нам присоединились Саша с Флюром. Так просидели до одиннадцати часов вечера, пока наши жёны не растащили нас по комнатам.

С этого дня началась размеренная, текущая по расписанным графикам жизнь, и, можно сказать, она практически всем нравилась. Ребята с удовольствием даже стабильно выполняли общественные работы. На улицу, кроме как для выливания отходов, никто не выходил. Температура воздуха на улице постоянно понижалась. В начале февраля я, подойдя к окну, увидел, что термометр зашкалило на нижнем уровне в минус семьдесят градусов. Тогда пошёл в наблюдательную комнату – там, за окном, мы установили низкотемпературный термометр, привезённый Володей из Пущино, он показывал минус семьдесят три градуса. В доме тоже стало немного прохладнее, температура установилась в плюс восемнадцать. Подойдя к дежурным, я сообщил:

– Всё, лафа кончилась! Космический холод приближается! Печку теперь придётся топить углем. С экономным режимом надо заканчивать, чаще подкладывайте топливо.

В середине февраля температура опустилась до –97 градусов по Цельсию и держалась, практически не поднимаясь, примерно две недели. Немного теплее стало только после 8 марта. Как раз после того как мы поздравили наших женщин и устроили праздничный ужин. Выше минус шестидесяти градусов температура поднялась только в апреле. В мае температура первый раз повысилась, достигнув сорока градусов, и небо днём уже слегка серело, по крайней мере, можно было без фонаря разглядеть что-либо на улице. Я с напряжением следил за убыванием наших топливных запасов, ещё одна такая зима, и мы вымерзнем как мамонты. Все знали, какой расход топлива был у нас, особенно в феврале, и прекрасно помнили прогнозы из интернета о возможном похолодании до ста и даже до ста пятидесяти градусов, поэтому стали меня спрашивать, когда займёмся заготовкой топлива. Пришлось собрать народ и объявить:

– Такие вот дела, ребята, – если не хотим вымереть как мамонты, придётся помучиться и слегка помёрзнуть. Делать нечего, ведь топливо нам просто жизненно необходимо. Поэтому, независимо от того, какая установится температура, с первого июля разделяемся на две бригады. Одна будет на снегоходах перевозить торфяные брикеты, запасы которых обнаружили мы с Сашей, вторая заготавливать дрова в ближайшем лесу.

В конце мая у нас неожиданно прекратилась подача электричества; мы как раз сидели, ужинали, когда свет начал мигать. Я вышел посмотреть на ветряк – всё было нормально, лопасти вертелись. После первых морганий освещение вроде бы пришло в норму, но потом, где-то через полчаса, погасло окончательно. Наш главный электрик Валера вынес вердикт:

– Ну вот, писец! Наверное, истёрлись графитовые щётки, придётся лезть менять, – и молча стал надевать тёплую одежду.

Пока Валера одевался, мы по его указаниям собрали все материалы и инструменты, необходимые для проведения технического обслуживания генератора. В наплечную сумку положили также два фонарика. Я пошёл сопровождать мастера, освещая мощным фонарём ступеньки к площадке генератора. Замену щёток и техобслуживание генератора он проводил примерно минут пятьдесят.

Когда Валера слез с вышки ветряка, первым делом стал усиленно растирать ладони, сняв варежки и оставшись в одних