После такого колоритного выступления все наши женщины спешно засобирались, чтобы отправиться к себе в кунг, а мы, поспорив ещё минут двадцать, всё-таки решили произвести осмотр здания сегодня, несмотря на усталость после сумасшедшего дня. Особенно этому решению способствовало предположение Николая – он, блаженно откинувшись назад и массируя себе затылок обеими руками, мечтательно заметил:
– А там точно имеется горилка! Не может же такого случиться, что у такого количества хохлов не нашлось хотя бы пары литров спиртного, наверняка и курево имеется. Помните, на том корабле, в карманах почти у всех найденных мертвецов было по пачке сигарет.
Вот этим своим предположением он окончательно сломал меня, и я из рядов сторонников раннего отбоя позорно переметнулся к партии немедленного обследования здания погранзаставы. Тем более, когда Саша заявил:
– Ну что вы всё копья метаете? Это же дело сугубо добровольное. Кто хочет спать, пусть ложится, а кому любопытно, может идти обследовать здание, но при этом пускай знает, что подъём всё равно для всех ранний, и никаких поблажек не будет.
Ложиться спать никто не пожелал. Даже те, кто уже уютно примостился на лежаки, подскочили и начали торопливо одеваться, в глазах у всех горел огонь жажды наживы; каждый про себя представлял, что именно он может найти в этом промёрзшем здании. Например, я даже трясся от возбуждения при мысли о возможности обнаружить там хоть пачку сигарет, ведь последние из выданных мне когда-то уже давно закончились. Время было почти десять часов вечера, и мы договорились, что заниматься изыскательской деятельностью будем до двенадцати часов. Эту договорённость Флюр резюмировал так:
– Точно, нужно к полуночи всё закончить. Потом, сами понимаете, начинается время Вия, место его дислокации – Диканька, находится оно не очень далеко отсюда. Валер, ты бы на всякий случай захватил мел – будешь им рисовать круги.
И он опять мрачно захохотал.
Первыми добрались до вырытой траншеи Саша и Флюр, они топорами выломали оконную раму и скрылись в уже пустом проёме. Мы с Валерой последние забрались в дом через это отверстие, так как запускали генератор и подготавливали всё для проведения электрической линии в здание. Разматывая кабель, первым двигался Валера, за ним я нёс связку дополнительных удлинителей, с вмонтированными в них короткими проводами с лампами. Не отвлекаясь и не заглядывая в комнаты, мы довольно быстро провели освещение по коридору, ведущему наверх, по лестнице вниз и по коридору первого этажа.
После проведения освещения мы тоже занялись осмотром боковых комнат. Валера проверял комнаты по правой стороне коридора, а я по левой. Кстати, на первом этаже мы оказались раньше всех. Остальные застряли, проверяя помещения на втором этаже.
Первая комната, куда я открыл дверь, была не очень большой, она была заставлена столами с радиоаппаратурой и полками с какими-то папками. По-видимому, это был радиоузел заставы.
На стуле перед радиостанцией сидел, так сказать, труп – голова его покоилась прямо на столе. Ещё один труп лежал на диване, стоящем в углу комнаты – голова его свешивалась почти к самому полу, на котором валялась засохшая лепёшка непонятного вида. По-видимому, человека перед самой смертью вырвало. Я сразу же подумал, как всё это похоже на то, что я уже не раз встречал при осмотрах квартир и других мест, которые первоначально послужили убежищем для людей; и здесь всё та же картина отравления после воздействия ядовитого вулканического газа. Только единственный момент вызвал у меня недоумение – все-таки это была военная часть, и у них наверняка имелись противогазы. Тогда почему эти люди ими не воспользовались? Подобные размышления занимали меня не долго, неуёмная тяга к табаку подавила все другие мысли, включая первоначально присутствующую брезгливость. И я, повинуясь наркотическому зову никотина, начал судорожно обшаривать карманы трупов. В брюках лежащего на диване мертвого человека я, к своей радости, нашёл почти полную пачку каких-то украинских сигарет. Не обращая никакого внимания на запах, идущий от этой пачки, я вытащил сигарету и с превеликим кайфом ею задымил.
Перекурив, я, с чувством полностью выполненной миссии по обследованию этого помещения, вышел в коридор. У меня даже не возникла мысль, посмотреть папки с радиограммами, чтобы узнать, какие распоряжения командования должна была выполнять эта погранзастава. Выйдя в коридор, увидел у следующей двери стоящего в нерешительности и мнущегося Валеру. Заметив меня, он, как бы оправдываясь, произнёс:
– Этот чёртов Хан как накаркал – действительно, в комнате полно мертвяков.
Я усмехнулся:
– Но что-то, кроме этого, ты там увидел?
– Да нет там ничего интересного – стоит штук десять двухярусных кроватей, а на них трупы.
– Ну ты и сноб! Надо же, даже в тумбочках и в карманах не пошарил. А вдруг там сигареты или бутылочка где-нибудь припрятана.
– Да успокойся ты, Батя. В тумбочки и шкафы я глянул – кроме всякой белиберды, нет там нужных нам вещей. Единственное, я в карманы не лазил – противно как-то всё это, не по-человечески.
– Ха, по чужим квартирам или складам лазить – это нормально, а карман трупа – взападало обшарить? Ты пойми, мы теперь, по воле провидения, стали полноправными наследниками этих людей. И я думаю, что они там, на небесах, очень даже рады, если чем-то смогут помочь нам выжить и сохранить хоть какой-то оптимизм. Ладно, на вот сигаретку, покури немного. Кстати, эту пачку мне подарил один из мертвецов, он как будто специально лежал так, умирая, чтобы не придавить карман кителя – оставил его открытым, чтобы пачку эту было удобнее вытащить.
Валера взял сигарету и с видимым удовольствием её закурил, а я, открыв дверь, возле которой он стоял, заглянул внутрь помещения. Луч фонаря осветил ряды двухярусных кроватей, на которых действительно лежали трупы. По-видимому, эта большая комната, так же как и первая, осмотренная мной, выполняла роль казармы. Несмотря на предыдущее моё заявление, что-то совсем не хотелось заходить туда и начинать проверять тумбочки и карманы усопших. Поэтому я даже обрадовался, хоть и не без удивления, когда в противоположном конце коридора неожиданно возник луч света, а вслед за
