– Ну что, бригада мусоросборщиков и трупоносов, нашли что-нибудь стоящее? Или, так же как бригада Кота, идёте пустые? Я просто уписываюсь, вспоминая, как два часа назад Мастер и Интендант до хрипоты спорили по поводу того, какого размера выкладывать из щитов площадку для укладки вещей, найденных на этом судне. Жалко, что Батя их остановил – не дал немножко поработать и на себе почувствовать, что такое мартышкин труд! Эх, чтобы вы делали, если бы с вами не было такого следопыта, как я? Ходили бы вечно голодные и злые, обиженные на судьбу. А сейчас, благодаря мне, можно обжираться разными деликатесами, особенно это касается Коляна.
Но именно Коля как раз первым отреагировал на обидный тон и смысл этих слов. Раскрасневшись от негодования, брызжа слюной в разные стороны, он выкрикивал:
– Окстись! Хрен бы ты нашёл эти холодильники, если бы я не откопал в капитанском сейфе точный план всех помещений судна. Да и Батя распределил вашей бригаде самые лёгкие и выгодные места. А что досталось Сашиной бригаде? Самые нижние помещения – там кроме замороженных крыс и искать-то было нечего. Да и гордишься ты рановато – неизвестно, что будет с этими продуктами, когда они растают. Вот и будешь ты, как в дерьме, плавать в куче тухлятины. Критику поддержал и Валера, он, со смешком, мечтательно произнёс:
– Да, представляю физиономию Хана, когда он большой ложкой поедает тухлую икру, и грязными, сальными руками отламывает разлагающиеся куски осетрины. Флюр, ощути красоту момента, чувствуешь, какой при этом тебя окружает аромат…
Лицо Флюра немного увяло, и он оправдывающимся тоном сказал:
– Да хватит бухтеть всякую ересь, сам ты стух уже от зависти. Не нравится – не ешь, а дискредитировать мои успехи не дам! К тому же с водкой наверняка ничего не случилось. А нам, татарам, всё равно, что тухлая водка, что свежая, лишь бы с ног сшибала! А что сшибет, так насчёт этого готов с тобой поспорить.
На улице было довольно морозно, а мы уже почти что час не отогревались, и холод начал проникать в самые защищённые места. Поэтому, чтобы закончить эту пикировку на морозе, мне пришлось тоже высказаться:
– Хан, а напомни-ка мне, что там говорила Галя про твой договор с собутыльниками? Сдаётся мне, что одного из них я сейчас вычислил. А что? Вы с Валерой разыграли хорошую сценку с намерением выжать из меня согласие на потребление дополнительных литров. Логично? Но только всё это – мимо кассы. Чтобы меня провести или хотя бы заинтриговать, нужно сначала и в меня влить не меньше литра сорокаградусной, но это невозможно. Может быть, когда я искупаюсь в тёплом океане, это дело и пройдёт, но сейчас, при этом морозе, никаких расслаблений. Вот когда доберёмся до тёплого моря, я сам стану самым главным твоим собутыльником. А теперь – хватит болтать, пойдёмте быстрее в тёплый кунг, будем осетрину пробовать.
Когда зашли в наш кунг, бригада Саши в полном составе сидела за столами, уныло попивая пустой чай. Но все моментально бросили это занятие и с большим интересом собрались вокруг печки, посмотреть на рыбину, принесённую Флюром. Он как раз любовно раскладывал её на сушильную решётку над печкой.
На этой же решётке уже стояла железная миска с замёрзшим куском чёрной икры. Края у этого куска уже начинали оттаивать, и несколько икринок лежало на дне миски. Я снял её с решётки и обнюхал икру – неприятного запаха не чувствовалось; потом, не удержавшись, ногтём отковырнул небольшой кусочек и сунул его в рот. По моим ощущениям, вкус у икры был отличный. Глядя на меня, каждый понемногу отковырнул от большого куска, а Коля не поленился взять большую ложку и наскрёб ею приличное количество оттаянной икры. Отправив добычу в рот, он с причмокиванием начал её рассасывать и через минуту заявил:
– В общем-то, ничего, правда, немного солоновата. Хотя первая, московская, партия была, пожалуй, лучше. Ну да ладно, эта тоже сгодится – под водочку будет в самый раз!
Услышав это, весь народ повалился на лавки от смеха. Саша, катаясь по мягкому матрасу нижних нар, только и повторял:
– Ой, мля, солоновата! Первая партия! Офигеть…! Ха-ха-ха!
В этот момент к нам в кунг зашли Маша с Галей, недоумённо взглянув на нас, Маша спросила:
– Мальчики, вы что, у вас истерический припадок от голода? Так рыбный суп уже варится, минут через двадцать можно будет накрывать на стол.
Я еле смог ей связно ответить:
– Понимаешь, Машунь, мы только что перед обедом прослушали лекцию Николая Палыча – «О вкусовом отличии разных партий чёрной икры». Но самое смешное, знаешь, что? Он пробовал икру из разных партий только два раза в жизни и все эти разы вместе с нами! Но Коля, конечно, знаток. А я так просто олигарх какой-то, ведь стограммовые банки с такой икрой во времена Советского Союза давали иногда в продуктовых пайках в Москве перед самыми большими коммунистическими праздниками даже таким простым инженерам, как я.
Галя, обращаясь к Николаю, сказала:
– Ну что, олигарх недоделанный, пойдём, поможешь нам принести тарелки.
Когда они ушли, мы дружно начали готовить столы к предстоящему праздничному ужину: расставлять на них тарелки, столовые приборы и принесённые закуски. Володя, как всегда кряхтя, полез за уже оприходованной им водкой. Минут через десять в кунг ввалились все наши женщины и дети, прихватив с собой и собак. Все засуетились, сразу стало шумно и весело. Пока рассаживались, появился Николай. Он, сгибаясь, внёс большую кастрюлю с рыбным супом. Поверх неё, на громадном блюде, горкой лежали большие дымящиеся куски осётра.
Давно мы так не пировали; после первой партии варёного осетра Флюр принёс вторую, уже с варёно-копчёной севрюгой. Оказывается, он успел, пока мы копались на корабле в поисках сокровищ Эльдорадо, найти в запасах кока коптильню, дрова и множество ольховых щепок и, при содействии женщин, втайне от нас, приготовил большую порцию копчёной севрюги.
После уничтожения всей отваренной и закопченной рыбы, а также выставленной водки, мы ещё долго сидели – пели песни, дурачились, в общем, веселились. После найденного запаса солярки у всех появилась лёгкость на душе и уверенность, что всё у нас получится, и мы стабильно двигаемся к счастливому будущему. Потом женщины нас покинули, а мы продолжили расслабляться.
Однако вскоре я заметил,
