- В общем, вот что, - вывел женщину из задумчивости король. – Найдите его и срочно. Если та тварь соберет новый отряд, вы, - Фольтест обвел взглядом главу «Синих Полосок» и его подчиненную, - будете ловить его вдвоем по всей Темерии. Пешком, за собственные деньги. Это ясно?
- Как будет приказано, - Роше немного поклонился.
- Подключите Талера, если нужно, - строгое лицо монарха взглядом устремилось вдаль, вглядываясь в горизонт за окном. – И вообще всех, кого можно. Даю три недели, - Роше удивлено изогнул бровь, но спорить не стал. – Не хватало, что бы этот Синьагил собрал себе новую компанию и повел ее в Вызиму. Мне хватает тут чумы и скоя’таэлей. Не считая восстановления после войны с Нильфгаардом – вы представляете какие это траты?! Мне не хватает людей, а какой-то урод вырезал… - король запнулся, понимая, что начинает выходить из себя, что для монарха не солидно. - На этом все, - король указал на выход, показывая всем своим видом, что аудиенция окончена.
В проеме приоткрывшейся двери показалась фигурка симпатичной женщины. Немолодой, но очень приятной, сохранившей красоту не смотря на возраст. Темные, распущенные волосы ниспадали с плеч, привлекая внимание к обворожительному, очень глубокому декольте. Король самодовольно улыбнулся, сделав шаг ей на встречу, пробурчав: «Луиза! Какой приятный сюрприз!». Роше, подхватив под локоть Вигу, поспешил удалиться из королевского кабинета, оставив монарха наедине с возлюбленной.
Они двигались по коридору, облицованному красивейшим темным мрамором – гордость Фольтеста, любителя устроить свой быт с большим размахом. Темно-коричневый, с белыми прожилками, камень из далекой Заррикании напоминал рисунком кровеносную систему. Именно благодаря подобной ассоциации, Виге эта отделка не казалась чем-то величественным или прекрасным, скорее наоборот, заставляла вспомнить о вполне мрачных картинах прошлого – войны, смерть, трупы. Неясное чувство – профессия даже здесь накладывает свои отпечатки.
Роше свернул к лестнице, освещённой солнцем через окна и начал спускаться первым вниз, на самые нижние этажи. Резиденция короля была построена не так давно, поэтому, даже после разрушительной войны, выглядела почти новой. Ранее монаршая семья жила в так называемой Старой Усадьбе, на одном из остров в болоте под Вызимой, поэтому местность вокруг регулярно осушалась. Но так было до момента, пока первая любовь Фольтеста, его сестра принцесса Адда не умерла, унеся с собой в могилу их общего ребенка. Не прошло много времени, как после похорон на замок обрушилось несчастье – в нем поселилась стрыга и вся свита монарха перебралась в ново построенный замок, волей-неволей дивясь фантазии августейшей особы, равно как и практичности. Не стараясь особенно мудрить, Его Высочество разместил пыточную прямо в подвале, по соседству со складами съестного, рассудив, что в прохладном месте любое мясо дольше не портится. Да и запах примерно одинаков.
Туда Вига и Роше сейчас и направлялись, почти не сговариваясь. В дороге Веронон попытался спровадить подругу дней своих суровых домой, дабы она отдохнула, но женщина лишь помотала головой – если есть еще работа, не стоит расслабляться. В пыточной камере их ждал приятный собеседник, один из близких дружков Синьагила, единственный из всего отряда Исцелителей, которому удалось выжить благодаря стараниями одного из членов Синих Полосок. И у Виги было много вопросов к нему, которые ей не хотелось задавать в дороге – слишком много глаз и ушей, которым она не доверяла. Эльф, а звали его Минагиль, не предпринимал попыток к бегству, но и общаться просто так, без подкрепления вопроса весомыми аргументами, не желал.
«Тяжелая дверь скрипнула, предрекая преступнику бесславную кончину. Палач, медленно, тяжелой поступью ступая по каменным плитам, выстилавшим пол, вошел. Обстановка стала самой напряженной за всю…» - вдруг вспомнилась Виге строчка из одной книжки-жизнеописания известного воина, едва та вошла в малую комнату пыток, ласково именуемую местными «Переговорная». Атмосфера здесь и вправду, прямо скажем, не самая лучшая. Воздух затхлый и отдает сладковатой гнилью - вентиляции почти нет, как таковой, лишь слабая бойница, под потолком, которая сообщается с миром. На полу парочка навеки присохших пятен крови, привет от предыдущих «информаторов».
А интерьер комнаты и вовсе желает лучшего – рядом с одним из стульев примостился известный «Нильфгаардский сапог» - крепкое крепление для ноги, с металлической пластиной, используемое для того, чтобы тот, кому задают вопросы дважды подумал, прежде чем ответить что-то, что не могло бы представлять собой ценность. В центре комнатушки, меркнущей в своих масштабах в сравнении с «Большой Переговорной» по соседству, расположилась дыба – без нее никуда, это один из самых простых и быстрых способов выбить правду. Были тут и «Груша», и «Стул Ведьмы» и даже знаменитая на весь Север – «Железная Дева»: все это являло собой целый арсенал для хорошего интервью с последующей обработкой информации. Редко кто заглядывал в эту комнату дважды, если был здесь желанным гостем, а не палачом и еще меньше людей стремилось сюда попасть.
Минагилю, впрочем, не было дано выбора. Эльфа усадили на стул и достаточно крепко сковали, привязав руки к железным ручкам по обоим сторонам стула, надежно их фиксируя. Мужчина был расслаблен – возможно решил, что раз ни одно из орудий допроса в комнате было, скажем так, не расчехлено, то и ему не сделают ничего серьезного. Лицо его, с правильным прямым носом, скуластое и загорелое от длительного пребывания на солнце, играло самыми надменными красками. Он окинул вошедших взглядом полным презрения и насмешки, не задержавшись на Роше больше пары секунд, но зацепившись глазами за Вигу, не отрывался больше минуты.
Женщина тоже не отвела своих ореховых глаз, глядя прямо в темные эльфийские вежды, ища там что-то свое. В ней еще не остыла злоба, не прошла ненависть за все то, что он и его дружки сотворили с теми, кто не мог дать им отпор. Если бы этот урод не был так важен, она бы убила его еще там, не задумываясь ни на секунду и эльф прекрасно это осознавал. Его это забавило и страшило разом – он, как ни крути, был в полной власти тех, кто умеет и будет мстить ему за многое. Он напрягся,
