Роше предлагает создать ей будущее, где у них будут дети. Где у этих детей будут игрушки, нормальные, красивые – резные солдатики из хорошего дерева, разнообразные наряды для фарфоровых барышень и конечно, одежда, которую не надо будет передавать по наследству младшим братьям и сестрам. Хочет ли она такого будущего? Как и любая женщина – даже очень, но есть одна деталь, которая существенно бьет по голове и мешает принять такое предложение. Суть их общей профессии. У Виги и Вернона всегда смогут всплыть те призраки прошлого, что не оставят их детям и шанса на жизнь. Стоит ли заранее обрекать тех, кого ты полюбишь, не имея другого выбора, на жизнь в постоянном страхе?
Вига не выглядела сейчас, как член особого отряда. Нет ни сине-белого камзола, ни значка с гербами Темерии на груди. Если ты идешь на разведку, то не стоит одеваться так, что тебя будет узнавать каждая собака, равно как и бегать по крышам, сжимая в зубах нож, не хуже профессиональных убийц-зерриканцев. Если человек хочет смешаться с толпой, он сотрет все знаки отличия. Она шла в простом крестьянском платье, со шнуровкой на талии и заметным вырезом в районе груди, какие сейчас были в моде у простых горожанок. Волосы, непослушные, вечно кудрявые сложила в незатейливую прическу и даже в кошель положила не больше двадцати оренов… Но все равно не могла отделаться от мысли, что ее опознали и за ней кто-то следит. Могло ли быть это игрой воображения — женщина не знала, но проверить не мешало.
Она встала у лотков, и притворяясь, что разглядывает товары купцов, незаметным взглядом прошлась по площади. Не считая торговцев барахлом и едой, кучи детишек, да женщин, пришедших за товаром, Вига отметила трех человек, выбивающихся из общей массы. Один, крепкого телосложения, смуглый и бритый, расхаживал около памятника медицины с таким видом, будто бы вот-вот поколотит кого-нибудь. Скорее всего, этот человек — наемник и ждет своего господина. Меча при нем не было, но под свободным плащом, можно было заметить здоровенный кинжал с засечками на тупье*, призванные нанести не меньше урона, чем при атаке, и при извлечении этого орудия из раны. «Зерриканская школа боя» — присвистнула мысленно Вига с восхищением и перевела взгляд на второго из возможных преследователей. Это был невысокий, щупленький мужчинка без трех пальцев на правой руке, потерянных скорее по вине палача, чем в реальном бою. Он был весь насквозь дерганный, суетливый, при этом весьма цепко летал глазами по кошелькам и внешнему виду покупателей. Уличный вор-карманник, ничего интересного.
Третий был эльфом. Вроде бы не примечательным с виду, но было в его движениях нечто неуловимое, что и заставило Вигу насторожиться. Заторможенность, расслабленность, наигранное спокойствие — что-то из этого. Оружия при нем нет совсем, да и не нужно оно ему. Он всего лишь выполняет чьи-то указания по слежке. И делает он свою работу хорошо. Со стороны кажется, что он просто кого-то ждет и вообще смотрит в другую сторону, но натренированные глаза Виги обмануть сложно. Эльф ловит каждое ее движение в отражении окна соседнего дома, или среди луж, избегая прямого контакта.
Проверяя свою догадку, девушка отошла от ларьков и направилась по центральной улице вниз, огибая лечебницу, стремясь попасть к кузнецу. Если эльф не заметил, что она его видела, то скорее всего, проследует за ней либо напрямую, либо по параллельной улочке, через квартал нелюдей. Дойдя до мастерской, где можно было прикупить снаряжение от ордена Пылающей Розы, Вига вновь сделала вид, что интересуется товарами. Спрашивая у торговца, что можно прикупить “для брата”, который, якобы, только что поступил в армию, женщина незаметно продолжила слежку. Лавочник что-то радостно отвечал, советуя на свой вкус разнообразную дребедень по завышенным ценам. Боковым зрением Вига отметила, что эльф проследовал за ней по смежным переулкам, и пройдя возле входа в лечебницу, спустился вниз по лестнице к беднейшим районам и борделю, где и благополучно скрылся из ее поля зрения. Осознав, что слежка может продолжаться бесконечно, женщина спокойным шагом зашла в лечебницу, почти бегом пересекла общий зал, коротко кивнула одному из врачей — старому знакомому — и выбежала с торца здания, через черный ход, придуманный специально для того, чтобы выносить трупы в тень перед отправкой на кладбище. Обойдя в ряд разложенных мертвецов, Вига оказалась недалеко от когда-то родной караульной службы и свернула в маленький, неприметный дом с заколоченными окнами.
Внутри квартиры оказалось темно и пахло гарью. Единственным источником света, не считая щелей меж досок, оказалась здоровенная масляная лампа — удовольствие не из дешёвых — стоящая на столе, за которым, склонившись над каким-то украшением, рассиживал небритый мужик с моноклем на глазу. Вига подошла ближе, пытаясь разглядеть, что же это разглядывает мужчина, но тот лишь проворчал:
- Ты загораживаешь мне свет, девочка.
- У тебя одна лампа и та стоит рядом, - не менее ворчливо ответила женщина. – Что это?
- Одна из подвесок королевы, - фыркнул Талер. – Подарок от моих постоянных, блядь, клиентов. Я бы впарил эту штуку, конечно, какому-нибудь жирному олуху, но увы, есть одна маленькая, но существенная деталь, которую эти придурки не заметили.
- И какая же? – из вежливости поинтересовалась Вига, ища взглядом место, где могла бы присесть. Тут был диван такого вида, словно служил сидением для жирных задниц еще при дедушке Фольтеста — местами его проела моль, а ту часть, которой она побрезговала, заляпали какими-то разного рода жидкостями – от крови до мочи.
- Эта херня — слишком дорогая штучка, чтобы простой оборванец мог продать ее в переулках. Это может вызвать подозрения и лишние вопросы, которые приведут к аресту и виселице.
- Кто посмеет арестовать главу темерской внутренней разведки? - театрально всплеснув руками, спросила женщина, и преодолев отвращение, все же присела на несчастного ветерана от мебели. Под ней сразу же что-то зашевелилось и, кажется,
