В производственной лаборатории пахло лазерами, горелым деревом, летучими органическими соединениями, красителями для тканей и машинным маслом. Здешние водородные элементы, совершенно не связанные с элементами таверны, были полностью заряжены. Лаборатория была практически пуста, если не считать хихикающих подростков, которые наверняка печатали себе какие-нибудь новые причудливые пистолеты. Она отметила их закладкой для последующего жесткого разговора, затем вывела экран на стену.

– Самый простой способ начать – это запросить запасы походных вещей: для теплой погоды, для холодной погоды, дождевик, палатка, еда, аптечка – при этом надо учитывать доступные продовольственные запасы и рейтинг популярности. – Работая, она крутила свои интерфейсные поверхности, и вскоре на экране уже виднелась текстовая компоновка в несколько столбцов. – Заполняйте корзины, а когда закончите, детализируйте, чтобы выбрать размеры и опции.

Они быстро освоились, начали везде нажимать, тыкать и предлагать что-то друг другу. Она смотрела, взвешивая их выбор по своим собственным критериям. Когда она была шлеппером, то твердо считала, что один в поле воин, и держала под рукой все, что могло бы понадобиться. А уяснив, что к чему, брала с собой на день только минимум вещей, необходимый для преодоления типичных трудностей при переходе с места текущего пребывания до следующей стоянки. Когда она жила в дефолтном мире, то считала и свой дом, и свой ящик в школьном шкафчике, и свою работу местом складирования повседневных вещей, которые не нужно было постоянно носить с собой. Достаточно было знать, что это всегда было под рукой.

Став ушельцем, она выбрала путь шлеппера только потому, что четко задала границы места, которое она собралась занимать в пространстве. Она решила использовать только то, что носила с собой. Выбить это из головы помогло понимание простой вещи: все, что было нужно, лежало повсюду, вещи в мире ушельцев представляли собой нормализованное облако возможностей, доступных по первому требованию. Упущенная выгода из-за отсутствия нужной вилки для салата, когда ей хотелось поесть салат, была ниже упущенной выгоды от невозможности пойти, куда только она пожелает, не таская за собой тонны ненужного барахла и не зарабатывая грыжу и боли в спине.

Ни секунды не сомневаясь, она думала, что корзина с минимальным набором вещей будет у Итакдалее, а с максимальным – у девушки. И ошиблась. У девушки был только самый минимум вещей, что несколько пристыдило Лимпопо.

– Ты не думаешь, что нужно брать с собой побольше? – она не могла пройти мимо искушения незаметно надавить на весы, когда на них кто-то взвешивается.

– Всего, что у меня есть, – достаточно, чтобы добраться до следующего места типа этого. Пусть эти мужланы таскают с собой горы вещей. С другой стороны, рядом всегда кто-то, у кого можно взять что-нибудь взаймы, а я, в свою очередь, могу помочь им в плане каких-нибудь бытовых мелочей, – девушка выразительно подняла брови и ухмыльнулась. – Думаешь, ты единственная здесь, которая это понимает? Мы салаги, а не идиоты. Я уже много лет организовываю коммунистические праздники. Я высвободила достаточно материально-технических ресурсов, чтобы организовать нечто подобное вашему здешнему поселению. Да, я взяла с собой много ерунды, но только потому, что не знала, во что ввязываюсь. Но если все выглядит подобным образом, – она обвела рукой конюшню, – то действительно, зачем кому-то нужно что-то еще?

– Ты права, я думала, что вы дети буржуа, которым нужно показать философию ушельцев во всей ее красе. Концепцию «чем меньше, тем лучше» проще понять сердцем, чем умом. И, конечно, очень печалит то, что случилось с вашими вещами. Даже если мне кажется, что вы взяли с собой больше вещей, чем нужно, ужасно чувствовать себя обворованным. Конечно, это не добавит ощущения безопасности и любого выведет из равновесия.

Одним из столпов пути ушельцев было незамедлительно и искренне извиниться, если ты действительно в чем-то виноват. Когда-то это стало трудным уроком для Лимпопо, но она его очень хорошо усвоила.

Мальчики тайком начали выкладывать вещи из своих корзин, и она заметила, что девушка тоже обратила на это внимание. Они понимающе улыбнулись друг другу и сделали вид, что ничего особенного не увидели. Дать другим людям почувствовать себя ублюдками – это наихудший способ отучить их от этой ублюдочности.

– Не все места похожи на наше, – сказала Лимпопо. – «Б и Б» – это самое большое место ушельцев, которое я видела, может, даже самое большое в этой части Канады. Здесь все в порядке с материальным достатком. В большинстве поселений ушельцев есть производственные лаборатории. Никто вам не запретит пользоваться ими, однако если все, что вы делаете, – это опустошаете водородные элементы и сырье, то все решат, что вы попросту уроды.

Ребята аккуратно раскладывали вещи в своих корзинах.

– Я не должна обменивать одни вещи на другие, это ведь является подарком, как на коммунистических праздниках. Это я понимаю. Однако, когда мы организовываем наши праздники, то без разницы, сколько ты взял, ведь в любую минуту могут нагрянуть копы, выгнать нас и уничтожить все, что останется, поэтому стоит брать только то, что сможешь унести с собой. Здесь же ты хочешь, чтобы люди каким-то волшебным образом не брали слишком много и в то же время не зарабатывали право взять больше в счет своей более усердной работы, а также работали только потому, что это дар, а не потому что они получат что-то взамен?

Все посмотрели на Лимпопо. Та пожала плечами:

– Это дилемма всех ушельцев. Если ты можешь только брать, не отдавая, ты халявщик. Если ты ведешь учет, сколько берут и отдают другие, ты мелочный бухгалтер. Это наша версия христианской вины – неблагочестиво думать о своем благочестии. Ты должен хотеть стать хорошим, а не чувствовать себя хорошо из-за того, насколько ты хороший. Самое худшее – это переживать, что там делает кто-то еще, так как это никак не связано с тем, правильно ли живешь ты сам. – Она пожала плечами: – Если бы все было так просто, все бы так жили. Это ведь проект, а не достижение.

Итакдалее потянулся так, что у него захрустело в спине. Его балахон распахнулся, на что все обратили внимание, несмотря на то, что еще совсем недавно он ходил перед ними совершенно голым. Он смущенно подоткнул одежду, а потом заговорил:

– Очень трудно со всем этим совладать, потому что все кажется таким незнакомым. Там, в дефолтном мире, – и снова она услышала эти кавычки, – вы должны делать что-то, потому что так правильно. «Ты хочешь, чтобы я отдал свою грязную зарплату, потому что на пути ее формирования произошло что-то нехорошее? Что-то