— Может все этого недостаточно, — шепчу я.

— Разве? — произносит он, накручивая на палец мой выбившийся влажный локон из небрежного пучка. — Разве тебе недостаточно меня? Разве я не доказывал снова и снова, что всегда буду бороться за тебя? Что не остановлюсь ни перед чем,　

только чтобы быть с тобой?

— Говорил, — без раздумий отвечаю я.

— Тогда перекати все это. Впусти меня. Не борись. Не тогда, когда так сильно желаешь этого.

У меня перехватывает дыхание, и я закрываю глаза, когда чувствую, как он опускает голову и оставляет дорожку из легких поцелуев вдоль моего подбородка. Всякий раз, когда он прикасается ко мне, клянусь, я чувствую прикосновение ангельских крыльев. Эта часть его прошлого все еще где-то существует глубоко внутри него, даже если он отказывается верить. Но я вижу…чувствую. Если Бог есть, то он все еще живет внутри него.

— Просто дай мне попробовать, Иден, — бормочет он у моего горла, заставляя мое тело дрожать. — Просто дай мне шанс показать, что я могу любить тебя.

— Да, — взываю к небесам я. — Да, Люцифер.

Сжимая крепко в кулаках шелковые простыни, я пробиваюсь на поверхность сознания. Я не слышу криков, но у меня болит горло, словно я задыхаюсь и пытаюсь ртом хватать воздух. Окутывающий меня жар, опаляет кожу и разрушает сон — нет, кошмар — который держал меня в заложниках серебренными цепями, пропитанными ангельским ядом.

— Все хорошо, Иден. Я с тобой. Ты в безопасности, — бормочет Легион, прижимая меня к свое теплой, обнаженной груди. Он горячее, чем я помню. Почти обжигает меня. Или, может быть, я просто забыла, каково это.

— Ты, — стону я, — это ты.

— Конечно, я. Я никуда не уйду.

Знаю, что не должна, знаю, что играю с огнем, но я обнимаю его, желая оказаться в комфорте его тепла. Он обнимает меня так крепко, что его пальцы кажутся кинжалами, которые протыкают мою плоть. Но мне плевать. Мне нужно, чтобы он был еще ближе. Еще жестче. Горячее. Мне нужно, чтобы он сжег воспоминания о Люцифере своими прикосновениями. Мне нужно, чтобы он заставил забыть последние шесть дней или шесть часов. Мне нужно, чтобы он заставил забыть мое собственное имя.

В тусклом свете я нахожу его губы и выпиваю тоску, капающую с его языка, позволяя Легиону питать мою истощенную душу. Хотела бы я, чтобы он смог задушить меня такой силой. Утопил меня в своем желании, чтобы я больше не могла думать…больше не могла ничего чувствовать. Я бы предпочла ничего не чувствовать, чем противостоять этому…замешательству, этой ненависти к себе самой. И я знаю, что это неправильно. Знаю, что чертовски отвратительно красть его поцелуи и воровать его прикосновения, но мне нужно, чтобы он заставил меня вспомнить. Вспомнить, как это было до того, как я ушла. Прежде чем я упала во тьму и потеряла себя. Если я вспомню его, возможно, смогу вспомнить себя.

Я выдыхаю ему в рот, мое тело реагирует на его знакомые руки. Я знаю эту часть. Когда он прикасается ко мне вот так, словно я сделана из хрупкого, треснувшегося стекла, одновременно нежно и осторожно, словно он боится, что я могу разбиться в его руках и оставить на его коже глубокие порезы. Когда я дрожу от его прикосновений, Легион отстраняется.　

— Ты уверена? — спрашивает он, его серебристые глаза блестят в темноте.　

Я хочу сказать ему, что я больше не в чем не уверена, что я солгала — я не в порядке. Из ада я ушла не невредимой. Шрамы в моей душе настолько глубокие и кровоточащие, что я, возможно, уже никогда не буду той Иден, которую он когда-то крепко прижимал к груди, пока я билась и плакала во сне. Но вместо этого, я трушу и просто отвечаю «да», а затем толкаю Легиона в грудь и сажусь на него верхом. Мы уже были здесь — я пыталась утопить свои кошмары в его тепле, а он желал утопить себя в моем теле. Легион накрывает большой ладонью мою грудь, тут же соски напрягаюсь через ткань.　

— Сними, — призываю я резким шепотом.　

Не тратя секунды, он срывает с меня футболку и тянет меня вниз, чтобы накрыть мои губы своими. Первое касание его языка заставляет меня ахнуть, а мягкая и решительная влажность вызывает покалывание в моем позвоночнике.　Я трусь о твердую длину Легиона, которая пульсирует подо мной. Я чувствую, как мои трусики становятся влажными, добавляя еще один слой трения. Черт, я могу кончить только от этого. Они сказали, что прошло всего несколько часов с тех пор, как я ушла с Люцифером, но, честно говоря, я чувствую, что ко мне не прикасались месяцами.

Я плыву — дрейфую по фиолетовым облакам похоти — когда внезапно Легион поднимает меня за бедра и усаживает к себе на лицо, мое лоно идеально совпадает с ртом Ли. Я хватаюсь за спинку кровати, чтобы сохранить равновесие, когда он расставляет мои ноги шире, отводит трусики в сторону и толкается языком внутрь. Длинные, медленные, сводящие с ума удары по моим влажным складкам заставляют меня запрокинуть голову назад и восхвалять его. Обхватив мою попку, он проводит пальцами по расщелине между ягодицами. Каждый раз, когда он проникает в меня языком, Ли слегка надавливает сзади, достаточно сильно, чтобы заставить меня дрожать, пока я отбрасываю все запреты и кончаю ему в рот. Он снова и снова пьет меня, словно целую вечность голодал. С каждым стоном его одобрения я ощущаю вибрацию против сверхчувствительной плоти, отчего возношусь на облаках удовольствия до небес, я еще никогда в жизни не ощущала такого блаженства.

После того, как оргазмы прокатываются по телу несколько раз, что я даже сосчитать не могу, Ли поднимает меня с его лица и кладет меня на бок. Я чувствую его позади себя, как он срывает одежду себя, затем поднимает мою ногу и закидывает ее себе на руку, обнажая мое все еще пропитанное соками желания лоно. Чувствую на затылке его горячее, рваное дыхание, Ли скользит ладонью по моему животу, спускаясь все ниже, накрыв клитор пальцами, он начинает выводить медленные восхитительные круги.

— Я думал, что потерял тебя, — стонет Ли. Его член пульсирует около моей задницы. Он мог бы толкнуться бедрами вперед и с легкость проникнуть в меня.

— Но ты нашел меня, — отвечаю я серией приглушенных стонов. Прямо сейчас, когда он горячий и готовый против меня, я не могу