Я сглатываю.
— А продолжительность беременности…будет также девять месяцев? Или короче? Или дольше?
— Около пяти месяцев, короче для самых выносливых. Человеческий организм не выдерживает такого напряжения. Ребенок буквально лишает мать всех ее сил.
Еще раз сглатываю.
— А как можно определить беременность? Хватило бы обычного теста на беременность? Или есть какой-нибудь сверхъестественный?
Несмотря на то, что голос Феникса остается ровным и спокойным, внутри должно быть он бьется в панике.
— Лучше анализ крови, хотя я подозреваю, что у матери появятся признаки беременности уже через две недели, в крайнем случае через месяц.
Две недели? Сколько времени прошло с вечеринки у Наблюдателя? Черт, я даже не знаю какой сейчас день. Наконец, Феникс забирает из моих рук стакан и взяв за обе мои руки, смотрит прямо в глаза.
— В чем дело, Иден? Думаешь, что беременна?
Черт, я знала же, что это плохая идея. Но мне больше некого спросить. Тем не менее, он не может знать о том, что произошло в уборной с Люцифером. Я не уверена, был ли он там, или это просто иллюзия, но это было чертовски реально. Внезапно, еда, которую я с таким удовольствием ела, падает свинцом в моем желудке, и волна тошноты прокатывается через меня. Я сглатываю слюну, собравшуюся во рту, и сжимаю губы вместе, чтобы меня не вырвало.
— С тобой все в порядке? — спрашивает Феникс, увидев мое тревожное состояние. Я не сомневаюсь, что сейчас скорее всего выгляжу немного зеленоватой.
— Да, просто устала, — вру я. — Не возражаешь, если мы закончим нашу беседу попозже? Я очень хочу принят горячий душ и поспать.
— Конечно. Прости, что отвлек тебя.
Быстро собрав посуду, Феникс осматривает мою руку и отмечает несколько синяков.
— Заживет довольно быстро. Тем временем, если я могу что-то сделать, чтобы удовлетворить твои медицинский потребности, моя дверь всегда открыта.
И на этих словах он целует меня в лоб и желает спокойной ночи. Или хорошего дня. Не уверена точно, сколько сейчас времени, и пасмурные, темные облака за окнами не помогают точно определить время. К счастью тошнота проходит после нескольких глотков воды, и минуя фарфоровый трон, я направляюсь прямо в душ. После почти недельного баловства Саскией, самостоятельное купание мне кажется в новинку. Я буду вечно благодарна за ее тихую доброту? И меня тревожит вопрос, что с ней там будет. Ее обвинят в моем побеге? Накажет ли ее Люцифер за то, что она не углядела за мной? Или она повернет все информацию против меня, чтобы спасти свою жизнь?
Я глубоко вздыхаю, пробуя слезы разочарования в воде, которая льется сверху мне на голову. Теперь, когда шок проходит, я чувствую, что меня хоронят под тяжестью моей трагичной реальности. Я побывала в Аду. В Аду. Я пила вино и ужинала с самим Дьяволом, в то время как изысканным десертом стало лишение жизни. Я повторяла роль тупой шлюхи, скачущей вокруг в яркой одежде и с клоунским макияжем, чтобы сделать Люциферу приятно. И в конце концов, я что-то почувствовала. Не ненависть, как в самом начале. И не страх. Я почувствовала что-то в том самом бальном зале, пока он кружил меня под нашу собственную симфонию. Не знаю, что это было, но я должна забыть об этом. Я должна притвориться, что этого никогда не было, если я хочу иметь хоть какой-то шанс, чтобы восстановить отношения с Легионом.
Если это именно то, чего он хочет.
Если это именно то, чего хочу я.
Что со мной происходит?
Куда меня это завело? Почему я чувствую себя чужой в собственной шкуре?
Я не могу здесь думать. И если у меня есть хоть какой-то шанс возродить ту девушку — ту версию себя, которая умерла в той холодной, сырой бетонной комнате, может быть…может быть мне стоит быть здесь. Я остаюсь под душем до тех пор, пока вода не остывает. Или может мне просто так кажется. И когда я протираю ладонью запотевшее от пара зеркало, девушка которая смотрит на меня совершенно незнакома мне. Изможденные карие глаза, бледная кожа, сгорбленные плечи. Я потерпела поражение. Позволила себе стать жертвой, а теперь посмотрите, что случилось. И я должна винить только себя.
Я знаю, что должна сделать. Даже если мне придется сломать каждую кость в моем теле, чтобы сделать это.
Глава 12
Я нахожу его стоящим у окна, глядящим в беззвездную ночь, когда вхожу в спальню. Он не поворачивается, но я знаю, что он чувствует мое присутствие. Мы связаны таким образом. Наши тела — это две половины целого, и каждая секунда, которую мы провели отдельно лишь усилило между нами магнитное притяжение. Я физически ощущаю его боль. Чувствую его силу в костях, пульсирующих от восхитительной агонии, которая заставляет меня, босую, дрожать.
— Ты слишком долго отсутствовала, — говорит он не оборачиваясь.
— Мне жаль. — Только это и говорю. Слова…мысли…их так трудно соединить, когда он рядом.
— Почему? Почему ты это сделала? Почему бросила меня? — В его голосе слышится боль и каждое слово, как острая бритва, режет меня.
— Я думала тебе будет все равно.
Он поворачивается ко мне и его бесподобно красивое лицо искажает выражение шока и боли.
— Как ты могла так подумать? После того, как я сказал…открыл тебе свои чувства. Я пролью кровь ради тебя, Иден. Посмотри на меня, — требует он, его глаза цвета неба блестят от боли предательства
— Это не я, не тот, кем я должен быть. Ты меняешь меня. С того самого дня, как ты вошла в мою жизнь, ты изменила меня. Разве ты этого не видишь?
— Вижу. Ты же знаешь.
Видя его таким…таким открытым, таким ранимым…это сводит меня с ума. Стена, которую я построила вокруг себя в попытке защитить разбитое сердце, начинает рушится.
— Нет. Не совсем. Не достаточно, чтобы ты осталась со мной.
— Ты же знаешь, я не могу остаться. Мы разные — из разных миров. Я никогда не смогу вписаться в твой мир, как и ты не сможешь в мой. Но это не меняет то что я чувствую к тебе — к нам. Просто так должно быть.
Он качает головой.
— Нет. Я не согласен. И если ты перестанешь лгать себе, ты увидишь, что ты тоже с этим не согласна. — Он идет туда, где я стою, заполняя расстояние между нами своим тлеющим огнем.
— Скажи мне, что не хочешь меня. Скажи мне, что не почувствовала ничего необычного, за то
