37

Гвенди уже и не помнит, когда в последний раз выходила на пробежку два раза в день. Наверное, в то далекое лето, когда ей было двенадцать, Фрэнки Стоун начал обзывать ее Гудиером, и она твердо решила, что пора избавляться от лишнего веса. В то лето Гвенди бегала постоянно, везде и всегда: в магазин за хлебом и яйцами, в гости к лучшей подруге Оливии – слушать музыку и читать последние номера подростковых журналов, – и, конечно же, каждое утро (даже по воскресеньям) она бегала вверх по Лестнице самоубийц в парке Касл-Вью. К сентябрю она похудела почти на пятнадцать фунтов, и пульт управления лежал, запрятанный, в глубине шкафа у нее в спальне. После этого ее жизнь изменилась уже навсегда.

Сегодня вечером Гвенди бежит по разделительной полосе шоссе номер 117, наслаждаясь мерным стуком сердца в груди. Снегопад прекратился пару часов назад, примерно ко времени ужина, и, несмотря на поздний час, на улицы вышли снегоуборочные машины. Они расчищают жилые кварталы, а здесь, на шоссе, все пугающе тихо и пусто. У подножия холма Гвенди встречает бригаду рабочих в строительных касках и оранжевых жилетах с надписью «КСКР»: Коммунальные службы Касл-Рока. Один из них бросает лопату и восторженно аплодирует Гвенди. Она улыбается, поднимает вверх большой палец и бежит дальше.

Крошечная шоколадка, которую выдал ей пульт, была в виде совы, и Гвенди долго рассматривала ее со всех сторон, поражаясь проработке деталей – резные перышки, загнутый клювик, две темные капли на месте глаз, – прежде чем положить ее в рот и дать восхитительной сладости раствориться на языке.

После мгновения пронзительного удовольствия – не от чего-то конкретного, а от всего разом – наступила невероятная ясность сознания, тело наполнилось легкостью и энергией. Плакать уже не хотелось, наоборот: настроение вмиг поднялось, зрение прояснилось, и все цвета в квартире сделались ярче, сочнее. Так ли было в детстве и юности? Гвенди не помнила. Но ей очень понравилось это внезапное ощущение, словно у нее за спиной выросли крылья и теперь она запросто может взлететь и коснуться луны. Она сразу переоделась для бега и вышла на улицу.

Нет, не сразу, напоминает она себе, делая круг возле автозаправки и направляясь в сторону Главной улицы и центра.

Сперва кое-что произошло.

Упиваясь этими дивными ощущениями – этими волшебными ощущениями, – она вдруг поймала себя на том, что пристально смотрит на красную кнопку на левой стороне пульта, а потом медленно протягивает к ней руку и касается гладкой поверхности. Мысль проплыла в голове, как кусочек забытого сна за секунду до пробуждения: а что, если и вправду нажать кнопку и стереть президента Ричарда Хамлина с лица земли?

Тише, девочка, прошептал голосок у нее в голове. Будь осторожнее со своими желаниями, потому что пульт слышит, о чем ты думаешь. Он слышит все, можешь не сомневаться.

Гвенди осторожно убрала руку от пульта и только тогда пошла в спальню переодеваться.

38

Следующее утро выдалось ясным. Студеный восточный ветер качает верхушки деревьев и сдувает снег с тротуаров к стенам домов и колесам припаркованных машин. Снег искрится на солнце так ярко, что больно смотреть.

Гвенди останавливает машину на обочине узкой проселочной дороги и снимает темные очки. Перед ней стоит изломанный ряд из шести патрульных автомобилей. Несколько полицейских сбились в тесный кружок между двумя машинами и о чем-то беседуют. Справа от дороги простирается поле площадью акров пятнадцать-двадцать, за полем чернеет лес. Слева деревья подступают к самой дороге и заслоняют солнечные лучи, так что на той стороне наверняка градусов на десять холоднее.

Шериф Риджвик видит машину Гвенди и идет к ней. Гвенди выходит ему навстречу.

– Спасибо, что быстро приехала, – говорит он. – Я подумал, ты захочешь присутствовать.

– А что происходит? – спрашивает она, застегнув куртку до самого верха. – Вы нашли девочек?

– Нет. – Он смотрит куда-то в дальний конец поля. – Пока нет. Но мы нашли толстовку, в которой Карла Хоффман была в тот вечер, когда исчезла из дома.

Гвенди озирается.

– Так далеко от города?

Шериф кивает и указывает пальцем на северо-восточный угол поля. Прищурившись, Гвенди смотрит в ту сторону и различает две темные фигуры, почти невидимые на фоне леса.

– Один из наших ребят заметил ее сегодня утром. Был такой сильный ветер, что толстовку буквально тащило по полю. Это привлекло его внимание. И, конечно, цвет.

– Цвет?

– Мы знаем от старшего брата Карлы, что в тот вечер, когда ее похитили из дома, она была в розовой толстовке с эмблемой «Найки». Наш парень заметил на поле что-то маленькое и розовое – и пошел проверять. Сперва он подумал, что это просто полиэтиленовый пакет. Ветер сегодня неслабый, эти деревья создают что-то вроде трубы для воздушных потоков, и весь мусор выдувает сюда. Пустые жестянки. Пенопластовые контейнеры из-под еды. Полиэтиленовые пакеты, бумажные пакеты, да что угодно.

– Кажется, твой сотрудник заслуживает повышения по службе.

– Он хороший полицейский. – Шериф пристально смотрит на Гвенди. – У нас все хорошие.

– И что теперь?

– Криминалисты уже изучают толстовку. Футмен собирает людей для обыска территории. Если хочешь, можешь присоединиться. Уверен, что здесь и так соберется полгорода.

Гвенди кивает:

– Да, я присоединюсь. Только возьму из машины перчатки и шапку.

– Отличный способ провести канун сочельника. – Шериф тяжко вздыхает. – Ладно, у нас как минимум час до начала. Можешь пока посидеть в машине с включенной печкой. – Он направляется обратно к своим людям. – Кстати, если захочешь подкрепиться, в одной из патрульных машин есть кофе и пончики.

Гвенди не