Поболтав, мы уехали в представительство. Отзвонилась Инга и сообщила, что проводник на месте.
Проводником оказался маленький, плюгавенький чернокожий мужчина в застиранных джинсах и такой же белой футболке, возраста совсем неопределенного, морщинистый, лысый и усатый.
Я поздоровался и спросил, зачем он это делает.
Мужичок почтительно выслушал вопрос и очень спокойно ответил:
– Знаете, мистер, я уже пожил в этом мире, точнее сказать, в двух мирах, и везде всегда боялся. Боялся там и стал бояться здесь. Я привык уже бояться. У меня никого не осталось, кроме моей дочери. Я боялся и за свою дочь. Теперь она, спасибо мисс Петерс, живет в пансионе в Петерсберге. Учится, не болеет и не голодная. Жена моя умерла. И вот, когда я остался один, вдруг перестал бояться. Оказывается, я боялся не за себя, а за родных. И мне стало так хорошо и спокойно, что я сказал себе – если мне так хорошо, то я должен поступать как нормальный человек. Увидел змею – раздави ее. Поймал вора и убийцу – убей его. Сделали тебе доброе дело – сделай в ответ во сто крат больше. Я же теперь ничего не боюсь. И смерти не боюсь. Эти ублюдки, убивающие людей, не черные люди, они черные дьяволы. И если есть люди, которые хотят их убить, значит, мой долг им помочь. Давайте карту, мистер.
– Дадим, – пообещал я. – Но сначала скажи, как ты узнал про встречу?
– У меня родственник в свите одного из главарей, вот и рассказал мне все, мистер. – Проводник широко улыбнулся. – Он не самый плохой человек, просто очень сильный и глупый. А в деревню приезжал выбирать место для встречи. Я сразу в лодку и сюда. Мисс Инга мой большой друг.
Я немного поразмышлял и решил, что ему стоит верить. В любом случае проверить информацию у нас нет никакой возможности.
Проводник показал место на карте. Замбези почти у самого своего истока огибает у подножия Скалистый хребет, и там, прямо на берегу, располагается небольшая деревушка. От Лимпо до нее примерно двести пятьдесят километров. Зачем и, главное, как, там живут люди – я не понимаю, но для стрелки – главари выбрали именно это место. Впрочем, достаточно удобное место – сплошная глушь.
Добраться до деревни можно только по реке, где, естественно, революционеры перекроют все проходы. Что и подтвердил Томас, так звали проводника. Он предложил высадиться с обратной стороны, то есть со стороны истока. Замбези сливалась из множества мелких речушек, и он брался провести нас на лодке прямо к Черной скале, с которой деревушка была видна как на ладони.
– Я, мистер, с этой скалы в деревне кур могу стрелять из моего СКС[55]. Дай Барон Самеди здоровья и долгой жизни Калашникову, который его придумал, – гордо заявил Томас.
Я не стал ему рассказывать, что СКС придумал другой великий русский оружейник, для Томаса, как я понимаю, это не имеет никакого значения.
Получалось, что с верхушки скалы до деревни вряд ли больше пятисот метров. А встреча должна произойти в общественном доме на веранде, стоящей на сваях прямо над водой. Да, место на скале, конечно, более чем удобное, но с другой стороны клятые революционеры тоже не дураки.
– Томас, если эта скала так близко к деревне, то бандиты сразу обратят внимание на нее, и даже оставят там пост.
– Они уже смотрели на скалу, но не смогли залезть. Надо знать место. Очень трудно найти. Скрыто джунглями. Я покажу, – уверенно пообещал провод-ник. Настолько уверенно, что я ему поверил.
Для вертолета Томас определил место посадки в двадцати километрах от деревни. Но лететь туда надо было по большому кругу, в обход места базирования бандитов, и заходить на посадку с востока. Возле места посадки начинался один из истоков реки, по которому мы доходили на лодке прямо до скалы. А путь наверх обещал показать Томас, который отправлялся с нами.
Пригласили пилота, раскачанного брюнета с усами, чем-то похожего на покойного певца Фредди Меркюри. Инга рассказала, что он согласился участвовать в операции только при условии, что она его, после завершения, переведет из Лимпо в город Петерсберг, где живет его муж. Я сразу понял, почему он похож на Фредди.
Томас показал ему точку на карте и рассказал, что собой представляет место посадки. Пилот, стреляя в меня глазами, сказал, что проблем не видит. Привезет и посадит куда надо, а если еще в полете вот этот красавчик сядет рядом с ним, то он оставит второго пилота дома, и мы поболтаем о маленьких мужских радостях. И вообще, с пилотского места лучше видно.
Инга незамедлительно на него свирепо рыкнула и сказала, что если он не заткнется, то она и вторая симпатичная леди, присутствующая в комнате, превратит его бритую задницу в подобие британского флага. Я потом у нее поинтересовался:
– А стоило ли афишировать нашу крепкую семью? Наш тройственный союз и так немного выходит за рамки общепринятых приличий.
Инга с Гердой посмеялись и заявили, что мое понятие общественных приличий от принятых в Капитуле отличается кардинально. По неизвестным причинам Капитул поощряет подобные вещи, и, например, ее секретарша Ребекка живет с тремя геями-солдатами из охраны одной крепкой семьей и каждый вечер как сидоровых коз порет их кожаной плетью.
Так что Инга, обходящаяся без партнеров и без подобных проявлений, казалась личному составу еще более ужасной. Зато теперь все стало на свои места, и она даже драть их стала поменьше. Взгляды я не пересмотрел, но наш союз стал мне казаться нормальным, ну… после сравнения с геями-мазохистами и их женой, секретаршей-повелительницей. Кстати, я ее видел потом. Такая миленькая девочка, похожая на старшеклассницу в очках. Что с миром делается? Она, кстати, была недреманным оком Инги, единственным человеком, которой та немного доверяла и даже планировала тащить за собой дальше. Служила секретарша в прошлой жизни в израильском Цахале, что-то там начудила с палестинцами, такое, что даже при израильском отношении к арабам замолчать было нельзя. Не будь у нее наград, села бы надолго, но ее пожалели и просто выгнали из армии. Вот так, внешность обманчива.
Вылет назначили на двадцать восьмое число, с рассветом. До вечера было еще далеко, и я осмотрел лодку, на которой нам придется петлять по протокам. Это был шестиместный «Зодиак», с мощным мотором «Ямаха», приспособленным для спецопераций, с хитрой системой глушения выхлопа. Но ревел он все равно порядочно, так что заплыв на заключительной стадии
