Девушка проснулась, разлепила глаза, вгляделась в предупреждающую надпись, появившуюся на прозрачной панели вертикальной криокамеры. «Внимание. Корпус поврежден. Пробуждение персонала. Пробуждение 40 криогенных камер». Дернув за рычаг, она повалилась на Оуэна, и тут же была прижата к коллеге капитаном Стиггсом.
Какого хера?.. – возмутился капитан, откатываясь в сторону, но мысль до конца не озвучил: корабль тряхнуло. – По местам!
Давление падает, теряем кислород, - сообщила Фрай, запрашивая данные у бортового компьютера и застегивая спецкостюм. Предупреждающая сирена пронизывала все отсеки корабля и серьезно действовала на нервы.
Пробита обшивка! - Оуэн попытался отправить сигнал SOS, но связи не было.
Долго не протянем, - капитан Стиггс изучил данные планеты, куда их определила аварийная программа. Кислород, азот и прочие составляющие на верхних границах нормы, повышенное содержание железа в почве, максимальная высота 4187 метров… Корабль задрожал и затрясся, вызывая у своих пассажиров новый приступ паники. – Пристегнитесь! Входим в атмосферу!..
Система аварийной посадки не отвечает! – вскрикнул Оуэн.
Тогда сделай так, чтобы ответила! Сейчас! – рявкнул капитан. – Фрай! Данные о месте посадки!
Это невозможно! Здесь некуда сесть!
Иди ж ты к такой-то матери, не захочешь стать фаршем – сможешь! Черт. Активирую воздушные тормоза! – Последнее предложение далось Стиггсу с большим трудом: скорость снижения, а точнее – падения, была столь высокой, что нагрузка на хрупкие тела пилотов превысила допустимый предел.
100 миль. Что будет с криокапсулами и кораблем при ударе? 50 миль. Ни о каких шасси не может быть и речи в таких условиях. 10 миль. Никому не хочется умирать. 5 миль. Если у кого в багажном отсеке дорогой фарфор, то это…
Страшный удар, скрежет, вибрация, движение, тошнота. Боль. И тьма.
Ау?.. Кудряшка, ты живая? – ее рукой грубо помахали, а мужской голос намеренно стал выше. – Да, да, я такая живая и вся горю!
Отвали от нее, - девушка увидела перед собой рыжеволосого мужчину с пронзительными голубыми глазами. – Меня зовут Джонс. Мне и еще семерым удалось выбраться из криокамер. Как тебя зовут?
Рука, - прохрипела в ответ девушка.
«Второй пилот Кэролайн Фрай», - прочитал щербатый, тот, который глумился над ней. – Этот сдох. Фу, как он некрасиво высунул язык, ай-яй.
Рука…
Дайте я посмотрю, - сказал коренастый мужчина с густой бородой. Он ощупал руку девушки, вызвав у нее глухой стон. – Перелом, похоже. Надо шину соорудить…
А не мелковата ли ты для второго пилота? – небрежно бросил Джонс.
Где особо опасный? А Оуэн? – Девушка попыталась сесть.
Оуэн - это которого по всему отсеку раскидало? Парень, похоже, забыл пристегнуться, - щербатый издал странный звук, имитируя его последние секунды жизни.
Дай руку, - бородатый поправил кость, сделал шину, умело забинтовал. Кэролайн, обессилев, прислонилась спиной к обшивке, изучая пальцами свою голову с запекшейся кровью. – Я Хамфри.
Спасибо. Мне надо в капитанское кресло.
К этому дохлому перцу на колешки? Тебе почти повезло, – оживился щербатый, похлопал Стиггса по плечу и сбросил его тело на пол.
Фрай сжала губы, сдержалась и сосредоточилась на панелях. Мужчины окружили ее в ожидании информации.
Система не отвечает. Вообще ничего не отвечает. – она проделала хитрые манипуляции с рычагами, и пластины, закрывавшие стекло в кабине экипажа, плавно опустились вниз. Все присутствующие уставились на открывшуюся картину. - Визуально какие повреждения обнаружили?
Там везде звиздец, - грубо ответила женщина с большими зубами, незаметно вошедшая в кабину. - Все раскурочено, жратва на полу, дискотека из искр, вот я и вырубила питание. Дыры в обшивке размером с мою мамашу, а в них – долбанные джунгли. Сюда сядь, - она дернула черноволосую девчонку, сопровождавшую ее, за руку.
Кэролайн окинула всех присутствующих взглядом: щербатый, Джонс, Хамфри, грубая женщина с девчонкой, чахлый лысый мужичок в чем-то, похожем на рясу и седовласый старик. Отличная компания.
Кто-нибудь что-нибудь смыслит в электропроводке и микросхемах? – все молчали. – Ясно. Я посмотрю, что там.
Эй, Кэролайн, - догнал ее Джонс, - в пассажирском отсеке Риддик, туда не лезь.
Слушай, Джонс, - Фрай увернулась от протянутой руки, желавшей остановить ее, и посмотрела собеседнику прямо в глаза, - я догадываюсь, что происходит. Ты за него денег намерен получить, так? Не зря же ты его в такую даль тащил окольными путями. Фишка в том, что эта колымага уже не взлетит, за окном – буйная растительность и неизвестность, а наш шанс выжить – это найти в кустах разумную форму жизни, настолько разумную, чтобы она в космос летала и одалживала челноки таким, как мы. Понимаешь? Освободи его, - девушка подошла к накопителю, извлекла из него пояс с инструментами и фонарик.
Занятно. А ты не подумала о том, что он сам может нас прирезать сразу после освобождения? Дай помогу.
Не надо, у меня андрофобия, - Кэролайн наконец удалось пристегнуть пояс одной рукой. – Тебя там зовут.
Риддик - мой, - Джонс предостерегающе ткнул в ее сторону пальцем и присоединился к группе.
Фрай направилась к пассажирскому отсеку, который был четвертым по счету от носа корабля. Найденный фонарик способствовал быстрому перемещению, как и нехватка времени. По пути Фрай обратила внимание на выдранные провода, беспорядок и общий ущерб; еще минуту она потратила на то, чтобы рассмотреть местный пейзаж сквозь дыру в обшивке. Жар и влажность, просачивающиеся сквозь отверстие, больше напоминали последствия поломки душевой кабины, нежели природную обстановку. Желтоватые, относительно тонкие, но невероятно длинные стволы с пышными кронами не давали пробиться солнечному свету, создавая полумрак, а красная земля была испещрена кустистой растительностью. В общем и целом зрелище было угнетающим, мрачным, хотя мертвый корабль тоже не давал забыться и погрязнуть в оптимистическом настрое.
В пассажирском отсеке было абсолютно темно. Кэролайн сначала обрадовалась искусственному свету, который она принесла с собой, но лишь до тех пор, пока не наткнулась лучом на погибших пассажиров. Они были повсюду, так и не сумевшие покинуть свои криокамеры. Причина их смерти – удушье – не позволила им умереть с умиротворенными лицами. Фрай зажмурилась, отступила назад.
Ты, - выдохнул ей кто-то прямо на ухо, заставив снова шарахнуться.
Я, - Фрай пришла в себя, посветила на Риддика и сняла повязку с его глаз. – Извини, ты не любишь свет.
Зачем ты здесь? Думаешь, твои приятели не догадаются, кто меня освободил?
Ты и сам себя почти освободил, - констатировала девушка, обойдя балку, к которой он был прикован, и изучив его кандалы. – В этой модификации есть слабое место, нужно снять
