Афа

— Всегда есть та сфера жизни, о который ты не знаешь до определенного момента. И когда ты сталкиваешься с этим, твоя реакция совершенно непредсказуема. Но каким бы ни было твое первое впечатление, оно зачастую ошибочно. Ты думаешь, Томми, что все эти гонки, мотоциклы и восторженная толпа — это предел мечтаний. Это круто, ведь так?

Томас кивнул.

— Нет, — Ньют покачал головой. — Там умирают люди. На глазах у сотни фанатов. Разбиваются, слетают с трассы, отказывают тормоза. А порой кто-то специально сливает тормозную жидкость, чтобы убрать соперников. Всё не такое, каким кажется. Все не такие, какими хотят казаться.

***

— Это Ньют? О боги, это серьезно он? — Томас пытался перекричать музыку и шум толпы, постоянно подпрыгивал, чтобы увидеть блондина, и всё пытался рвануть в его сторону, но его удерживал Минхо.

— Черт возьми, естественно, это Ньют. Подожди, — Минхо схватил Тома за капюшон красной кофты, — не ломись туда, затопчут. Он сам подойдет, поверь.

Действительно, так и произошло. Когда толпа, окружавшая блондина, немного разошлась, тот направился к друзьям.

— Там сейчас автопати будет, предлагаю поехать, — Ньют в упор смотрел на Минхо, а потом повернулся к Томасу и, улыбаясь, спросил:

— Ну как тебе, Томми?

В свете прожекторов глаза Ньюта казались такими проницающими, смотрящими в душу. Томас смотрел в них и чувствовал, как падал. И понимал, что совершенно не хочет, чтобы кто-то его поймал.

Пожалуй, падать в эту бездну было безумно приятно. Безумно. Приятно…

— Томми, ты чего? — Ньют обеспокоенно помахал рукой перед лицом музыканта.

— Прости, задумался. Конечно, мне понравилось, черт возьми! — Томас активно взмахнул руками, ударяясь пальцами о шлем, который держал Ньют в левой руке. Брюнет зашипел и стал облизывать костяшки пальцев.

— Человек-косяк, — Минхо не удержался от комментария и заржал, вызвав у Тома злобное сопение, а у Ньюта тихий смех.

— Так что там насчет пати? — Минхо заинтересованно смотрел в сторону машин, стоявших вдоль дороги. Посмотреть там было на что: чего стоила одна Chevrolet Camaro и крутящиеся около неё девушки, одетые явно не по погоде.

— Как им не холодно? — Томас поежился от холода, кутаясь еще больше в кофту.

— Поверь, им очень жарко, — Минхо выделил предпоследнее слово.

Томас лишь посмотрел в сторону скорее раздетых, чем одетых девушек, как-то неопределенно вздохнул и повернулся к Ньюту и, как-то хитро улыбаясь, спросил:

— Так что там насчет автопати?

***

Томасу казалось, что они едут быстрее ветра, быстрее скорости звука (хотя парень понимал, что такое невозможно, только если ты не Ртуть или Флеш), быстрее всего на свете. И виолончелист совершенно не понимал, как Ньют может ездить без шлема.

Минхо ушел к тем девушками, надеясь уехать на вечеринку с одной, а лучше с несколькими из них, а Ньют и Томас поехали на мотоцикле. Перед началом поездки блондин сразу же всучил в руки музыканта шлем со словами:

— Если не хочешь, чтобы я в случае чего собирал твои мозги по асфальту, надевай.

Шлем был всего один, и Томас уже собирался заикнуться, что Ньюту тоже было бы неплохо позаботиться о своей же безопасности, но тот, будто почувствовав приближающуюся лекцию о безопасной езде, пошел к мотоциклу. Черный Kawasaki ZZR1400 явно выделялся на фоне других мотоциклов.

«А ведь я даже не заметил, как пришли на финиш остальные», — эта мысль промелькнула у Томаса и тут же испарилась, стоило Ньюту сесть на Kawasaki.

Кому-то подходят вещи, какие-то украшения. Ньюту определенно подходил этот мотоцикл. В принципе, как Томас успел заметить, Ньюту подходило все: растянутая толстовка и потертые джинсы, в которых он ходил в университете, и кожаная куртка с зауженными штанами, в которых он был в данный момент.

— Не стой с открытым ртом, Томми, садись, — Ньют похлопал рукой по сиденью.

И Томасу ничего не оставалось, кроме как без пререканий (а так хотелось!) надеть шлем и сесть сзади Ньюта.

— А теперь держись крепче.

С этими словами Ньют взял Томаса за руки и положил их к себе на пояс. Брюнет чувствовал под ладонями всего лишь холод кожанки, но сердце все равно сделало кульбит и затихло. А потом оно еще сотни раз ухало, когда Ньют на бешеной скорости обгонял автомобили, автобусы, пролетал на мигающий свет светофора. Дух захватывало от такой скорости, от бьющего в стекло шлема ветра, от адреналина, кипящего в крови. Это все было так круто, так необычно и завораживающие, что Томас едва ли мог дышать. Поэтому когда они приехали к назначенному месту, виолончелист еле слез с мотоцикла. В его глазах читалось столько неподдельного восторга, что Ньют сначала удивился. Неужели кто-то еще может настолько искренне, по-детски реагировать на такие вещи?

— Срань господня, сколько же здесь людей! — Томас шел вслед за Ньютом, лавируя в толпе.

Том, конечно, подозревал, что слово «автопати» подразумевало под собой большое количество машин, людей и прочих составляющих любой вечеринки. Но что здесь будет столько народу… Огромная площадка, окруженная сотнями машин, а на площадке тысяча людей, не меньше.

— Не удивляйся! — Ньюту приходилось кричать, чтобы его было слышно сквозь музыку. — Здесь всегда столько людей.

— Ахринеть можно, — Томасу пришлось наклониться к другу, чтобы тот тоже слышал. — Здесь можно выпить?

— Воу, Томми, у кого-то наклонности алкоголички, — Ньют засмеялся.

Томас лишь фыркнул, закатил глаза и сказал:

— Просто кто-то гоняет так, что без алкоголя никак нельзя.

Ньют кивнул.

— Весомый аргумент, весомый.

Бар тут был. Располагался он в нескольких машинах, стоявших по левой сторону площадки. Где-то в той же стороне было некое подобие барной стойки, где можно было посидеть. В багажнике синей BMW M3, куда подошли парни, было то самое подобие бара. Горели разноцветные светодиоды, окрашивая своим светом бутылки в разные цвета. Ньют взял из багажника бутылку, осмотрел её и отдал Томасу:

— Бэллс. Попробуй.

— А… — Томас показал пальцем на бутылку и на импровизированный бар.

Ньют рассмеялся:

— Нам можно и бесплатно.

Они направились к барной стойке, обходя танцующих и пьющих одновременно людей. Пока они подходили к высоким стульям, Ньют успел распечатать бутылку с виски и подать её Томасу. Тот, принюхавшись к жидкости, сначала скривился, а потом начал пить из бутылки.

— Эээ, притормози! — Ньют отобрал у брюнета бутылку. — Я не довезу пьяного тебя, ты что.

— Мне просто тут не очень уютно, — Томас пожал плечами, чувствуя, как сменяется восторг от обстановки на неловкость от огромного количества пьяных до невозможности людей. — Прости.

— Не извиняйся. Мы можем уехать.

Виолончелист осмотрел и кивнул. Забрав из рук блондина бутылку, он, вспоминая дорогу к мотоциклу, двинулся вперед.