Все в комнате затаили дыхание. Слышался лишь нарастающий в груди мужчины рык, который вырвался в душераздирающий вопль:

— Мне — тем более! — движения отца стали рваными, он схватился за матрас и вместе с малышками запустил его в пол. Девочки, потеряв надежду скрыть своё присутствие молчанием, заскулили в попытках уползти от обидчика. А Владислав… Не мог сдвинуться с места. Для него происходящее превратилось в сон, сон, смешавшийся с воспоминаниями, но почему такой реальный?

В комнату вошел его отец. Рамки сна смазаны, потому что они не важны. На руках папы повисла мама, её лицо зареванное и уже избитое. Влад отрывается от тетрадей и учебника по физике за седьмой класс. Отец пьян, его шатает из-за груза алкоголя и собственной жены на запястье. Кудрявые серые волосы, что передались по наследству сыну, слиплись на лице и почти скрывают придурковатую улыбку кривых зубов.

— Э-э-э… — бурчит он, берет с тумбочки статуэтку, которую мама сделала Владу на урок труда и с размаху швыряет в стену. Вера вскрикивает и прижимает к груди лысую куклу. — Давно я вас не воспитывал…

— Пап, ты пьян, не надо, — голос мальчика тонок, к тому же, дрожит.

— Какая разница? Э-э-э…

— Дорогой, прошу, не впутывай только детей!

— Опять все против меня, — притворно шмыгает отец и лукаво смотрит на Влада. Мужчина с трудом идёт к столу мальчика, но расстояние слишком большое. Пьяная туша может споткнуться и упасть по пути, но, сука, не падает. Не падает на первом метре, не падает на втором и на третьем. Влад встает со стула, потому что «отдыхать» перед отцом после его «тяжелого» рабочего дня подобно смерти. Но мужчина добирается до мальчугана быстрее и с пронырливым прищуром смотрит в тетрадку.

— Б-а! Двойку схлопотал, гаденыш! — мужчина не может удержать неподдельное счастье в себе и передает его сыну через подзатыльник. Влад бьется головой о столешницу и отскакивает попрыгунчиком, не успев сказать, что это двойка в вычислениях, а не оценка за работу, — кто деньги будет нам зарабатывать? А, э? Стране нужны инженеры, как ты пойдешь инженером с двойкой, тупица? Э!

— Ему же всего тринадцать, какой инженер, — рыдает мама, пытаясь оттянуть пьяницу от ребенка, которого в данный момент держат за волосы и водят лицом по тетради.

— Два плюс два, четыре, ну ты че такой тупой, — вспоминает отец и для закрепления знаний ещё раз вбивает сына лицом в стол, — ты же так даже не сможешь сосчитать деньги на заработке со стройки! Ы-ыхы.

Отец дышит перегаром в лицо Влада и отпускает его, мальчик скатывается на пол, пытаясь удержать на лице кровь. Всё плывёт, ничего не видно, лишь плач мамы на фоне.

— Кстати, о деньгах, хе. Верка, че с куклой? Где её волосы? Ты знаешь, за какие деньги я её купил? Твой тупой брат даже сосчитать не сможет, за сколько.

До ушей Влада доходит звук шлепка и детский вскрик. Он встал, опираясь о стул, видит стоящего к нему спиной отца и лежащую на полу Веру, её ладони у виска. Влад взял стул за спинку и сделал шаг вперёд.

Удар!

Удар!

Удар!

Удар!

Вы получили 212 единиц опыта.

— Я-я… Же говорила, о-он существует… Монстр…

Владислав судорожно вылетел из окна и рухнул телом в скопившуюся снизу грязь. Измаравшаяся рука удерживала рот от порыва тошноты. На пальцах даже не скопилось крови — она осталась там, в доме, вместе с ещё тёплым трупом главы семейства. Мана кончилась в последний момент и её недостаток выкручивал желудок и мышцы, пытался вырвать с корнем. Атлант заскрёб ногтями по нечистотам, громко откашлялся и повернулся на спину под хлюп земли. Ледяное ночное небо будто застыло, лишь холодный свет полумесяца задавал известный только им двоим вопрос.

— Н… Нет! — ослабленно выкрикнул Владислав и рванул туловище к верху, даже не зная, на что отвечает. Дракула оперся о стену и запачкал её чёрной жижей, что облепила тело. Юноша на ватных ногах пытался идти, не знал куда, главное идти, ведь движение отвлекает от мыслей. Любое действие отвлекает, главное — не думать. Но разве человек способен на это? Зачем ему тогда дан разум? Всегда должен быть другой выход…

— Выйти! Выйти! Выйти!

Рассинхронизация невозможна.

Рассинхронизация невозможна.

Рассинхронизация невозможна.

Мир взял его в ловушку. Завладел эмоциями, телом, разумом. Тиски сомкнулись на горле и уже не просто душат, они ломают позвоночник. Дракула попытался разбить высветившиеся сообщения, но кулак лишь прошел через зловещие прямоугольники и увлек за собой обладателя, будто Владислав пытался бросить гирю вперёд. Но вместо этого лишь погрузился в грязь вновь.

— Выйти, выйти, выйти!

Причитания не помогали, руки сознательно потянулись к ушам чтобы заглушить звук грядущих оповещений.

Рассинхронизация невозможна.

Рассинхронизация невозможна.

Рассинхронизация

Не

Возможна.

Владислав свернулся в комочек и зажмурился, но слова пропечатывались на сетчатке, либо же настолько вбились в подсознание, что уже не могли. Зато мозг, лишившись зрения, лишь подрисовывал перед глазами картину окровавленного тела, что лежало перед двумя маленькими девочками.

Он ударил себя по голове чтобы хоть на секунду оторваться от зловещих видений, затем попытался набить голову информационным шумом, сделать всё, чтобы не задумываться, не осознавать. Алгоритм распознавания мыслей сломался и начал выдавать полную ахинею: раскрывалось и закрывалось окно инвентаря, команды использования заклинаний уходили в никуда, а назойливый оповещатель продолжал твердить:

Рассинхронизация невозможна.

Владислав надеялся, что это когда-нибудь прекратится, он не переставал пороть чушь про себя лишь усугубляя собственное положение. Всплывающие яркие картинки и какофония разрушали изнутри, интенсивность бреда менялась, иногда заполняя всю видимость и слух, иногда затухая на долю момента. В конце концов, перед атлантом предстало окном прогрессии:

Текущий уровень дуэлянта: 13

Осталось убить разумных существ до 14 уровня: 8191

— Я никого не убивал… Вы же ненастоящие…

Владислав слонялся по пустым улицам ночного Гнаргенеса. Изобилие мыслей наконец сменилось их полным отсутствием. Демиург пытался дышать полной грудью, но то и дело ловил очередной спазм, что не давал войти чистому воздуху в легкие. В бесцельных поисках юноша нарвался на урну, зачем-то заглянул в неё, сунул руку внутрь, извлек помятый блокнот с выцветшей обложкой. Дракула начал листать страницы, сухая бумага со скрипом перемещалась по переплету. На листах постоянно встречались каракули, в основном перечеркнутые мрачным грифелем. Владислав хмыкнул и подобрал с мостовой нечто, напоминавшее уголек, зачиркал по свободному месту. Спустя несколько минут художник закончил, но даже не понял, что пытался нарисовать и что в итоге вышло. Пропорции не сходились, линии гуляли волнами, а штриховка больше напоминала приступ эпилепсии.

— Опыт не пропьешь, — заметил Владислав и присел на скамейку у урны. Камешек запачкал пальцы, но вскоре продолжил пачкать и