Тонкая полоска света пробегает по полу и расширяется, пока не заполняет собой всю комнату. Я поднимаю взгляд и вижу Диму. Я не могу различить эмоции на его лице, так как перед глазами плотная пелена. Воображение рисует на его лице его фирменную ухмылку и к горлу вновь подкатывает тошнота.
— Я хочу домой, — хриплю я. Сама удивляюсь, до чего слабо и безжизненно звучит мой голос.
— Думаю, тебе лучше полежать. Мне кажется, ты слаба.
— Это сделал ты? — пытаюсь сосредоточить взгляд на нем. Замечаю, что он стоит лишь в полотенце, повязанном на бедрах.
— Что именно? Помог тебе расслабиться? Да, это сделал я. Не драматизируй, все не может быть так плохо. — Он фыркает. Впервые за время моего бодрствования я ощущаю острое желание. Острое желание ударить его.
— В каком стакане это было?
— В обоих. — Равнодушно усмехается он, пожав плечами.
— Макс тоже не приедет, да? — Слабость в ногах нереальная, но я опираюсь н стену, лишь бы не свалиться в кровать снова.
— Вот видишь, раз у тебя получается складывать такие логические цепи, значит не все так плохо. Хочешь со мной в душ?
— Пошел ты!
— Грубая. Жаль, у тебя не получится быть сегодня такой напористой, как я бы этого хотел. Но мы неплохо проведем время, обещаю.
Он идет ко мне, я пячусь к стене, прижимаю к ней спиной, готовая сползти от бессилия. Дима вовремя хватает меня за талию, прижимая к своей мокрой груди.
— Нет, не уходи, Аня. Будет весело. — Шепчет он мерзким голосом мне на ухо.
Я бы и рада уйти, да ноги не слушаются. И руки не слушаются. Я просто безвольным мешком повисла в его руках. И с ужасом ко мне приходит осознание, что все задуманное им, он легко воплотит — я даже сопротивляться не смогу.
Дима второй рукой берет меня за подбородок и поднимает мою голову. Хорошо, что все снова поплыло перед глазами и его лицо смазалось. Если я сейчас увижу его улыбку, я точно вырву прямо на него.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это не останется между нами. — Я пытаюсь придать голосу уверенность.
— Думаю, когда ты проснешься утром, то ни о чем не вспомнишь.
Он так опасно близко приблизился к моему лицу, что до меня долетает слабый запах алкоголя, исходящий от него. А еще он пахнет ужасом и подлостью. И от него прямо-таки несет трусостью и слабостью. Если бы этот ублюдок не был слабаком, он бы не стал прибегать к таким низким методам.
— Чтобы не произошло, будь уверен — я не забуду.
Прилагая все свои усилия, поднимаю руки и отпихиваю его. Получается слабо, он даже не отпускает меня, но Дима теперь он хотя бы понимает, что я не собираюсь принять все, как должное. Я буду сопротивляться, даже если все предрешено. Я буду, потому что мне противно думать о том, что я просто позволю ему что-либо сделать.
— Ты жалок, — выплёвываю ему это прямо в лицо. Он сильнее сжимает мою челюсть.
— Ты хорошенькая, Аня… Но я бы с удовольствием закрыл твой рот…
Дверь открывается, Дима резко смотрит в сторону двери. Я тоже пытаюсь сфокусировать свой взгляд на чьем-то силуэте, но не выходит.
— Лучше бы тебе убрать от нее руки и быстро вызывать себе скорую.
Я знаю этот голос! Это Ник! Ох, черт, как же я рада слышать его. Как мне хочется верить, что это не мое воображение или сон. Что я не валяюсь сейчас в отключке, пока Дима творит с моим телом страшные вещи.
Ник, только не будь моим воображением, не будь моим сном!
— Убирайся, Ник. Мы весело проводим время и не нуждаемся в третьих лицах. — Резко отвечает Дима и оставляет мою челюсть наконец-то в покое. — Правда, Аня?
Я смотрю на него, как на ничтожество. Я смотрю на него со всей ненавистью и брезгливостью. Я смотрю на него и качаю головой.
В этот момент он резко отпускает меня. Я припадаю к стене позади мен и сползаю по ней.
Звук удара наполняет комнату. Дима падает в нескольких метрах от меня. Он падает с улыбкой, что придает ему абсолютно безумный вид. Но куда безумнее вид у Ника: его глаза сочатся ненавистью и злобой.
— Ты гребаный извращенец. Я оторву тебе руки, которыми ты посмел прикоснуться к Ане и засуну их тебе в задницу.
Нет, Ник не сон — он реальность.
Глаза закрываются. Я не могу видеть, что происходит в комнате, но слышу звуки ударов, судорожные вздохи. Происходит драка.
— Ник, ты вечно портишь всю вечеринку. — Со смехом говорит Дима, потом сдавленно охает. — Я не против, чтобы ты присоединился, только…
Он не успевает договорить еще один «шмяк» прерывает его речь.
— Аня… — Голос Ника так близко, что я снова открываю глаза. Он сидит напротив меня, а его руки, оказываются, у меня на щеке. Почему я не почувствовала их? Это так странно — не чувствовать полностью своего тела. — Ты в порядке? Этот что-нибудь успел сделать?
Он успел напоить меня какой-то дрянью, успел напугать и вселить в меня ужас. Успел полапать и поиздеваться.
Но я не говорю этого, я просто качаю головой.
— Давай-ка встанем.
Ник бережно берет меня за талию и приподнимает. Он смотрит на меня таким перепуганными глазами, что я готова разреветься. Я готова просто упасть и разреветься. Эмоции еще сдерживает пелена, наверно, поэтому только я не плачу. А может плачу, но не чувствую.
— Пошли, я отвезу тебя в больницу.
Ник подхватывает меня на руки. Я вижу Диму. К сожалению, я вижу ту самую ухмылку. И то, что с его губы и брови сочится кровь, делает его вид более зловещим. От вида крови во мне поднимает тошнота. Я чувствую, что начинаю падать и хватаюсь за Ника. В прямом смысле обхватаю его шею руками.
“Не падай, не падай, не падай. Не сейчас. Представь, что это кетчуп.” — твержу себе, как мантру. ” Выбермся отсюда, тогда и падай сколько хочешь”.
— Не думай, что я закончил с тобой. — Бросает ему Ник.
Сосредотачиваюсь на его голосе. Он пробивается сквозь туман и темноту.
— Окей. Передай Максу, что он почти проиграл. — Почти хохочет Дима.
Ник напрягается. Я чувствую это и напрягаюсь тоже. Вернее, думаю, что я напрягаюсь. Контакт с моим телом еще не восстановлен.
— Что ты несешь? — Рыкает Никита.
Я открываю глаза. Мне удается вынырнуть из полуобморочного состояния.
— Ну, — Дима встает, обхватив живот, — он поймет.
— Если ты не объяснишь, я сломаю тебе нос. — Никогда не слышала более гневный голос, чем сейчас у Ника.
— Ничего личного, малышка Аня.
