После того, как мы с мамой оказались в разных городах, то день начинался с телефонного звонка, а потом она шла за посылкой на почту… Кстати, если она вот уже восемь месяцев живет в этом доме, на чей адрес я присылала посылки? Еще один вопрос, который ждет маму по ее приезду.
Я беру телефон с тумбочки, на часах половина восьмого утра, а у меня сегодня первый официальный выходной. Я очень хорошо потрудилась первую неделю, научилась составлять скромные композиции и теперь точно смогу отличить розу от пиона и даже от эустом, поэтому заслужила целых два выходных. Нет, тетя Катя не держит меня в рабстве, просто мне самой нравится ходить на работу, учиться. И выходных я не хотела до этого дня.
Я набираю номер мамы, но там все так же тишина. Телефон абонента выключен, а сам абонент даже не подумал о том, чтоб его включить в свой день рождения. Настроение падает ниже нуля, я встаю, иду в ванну, где принимаю прохладный душ, одеваюсь и отправляюсь в магазин.
С завтрашнего дня начинается моя дежурная неделя и пора прикупить продовольствия для меня и братиков-акробатиков. Кстати, моя жизнь в этом доме наконец-то приобрела более менее спокойное течение: никто не врывается ко мне в комнату, и я ни к кому не хожу. С Максом мы видимся иногда по вечерам, когда он приползает поесть, а вот с Никитой не видимся вообще.
То есть, я прям реально не видела его с того дня, когда мы трое пришли к соглашению. Либо же он избегает меня, либо у него всегда какие-то чрезвычайно важные дела, ради которых он уезжает раньше, чем я просыпаюсь, и приезжает много позже, чем засыпаю. В общем — то, я не интересовалась. Хотя это и не означает, что мне не интересно. Очень даже! Если быть честной, то я даже заскучала в этом доме без него. Все-таки, он принес в мою жизнь перчинку своей ненормальностью. Хотя и трюк с ванной — явный перебор с перцем.
Я быстро добираюсь до магазина на автобусе (зарплату первую получила, можно и жить), набираю продуктов, которые мне нужны, оплачиваю на кассе и выхожу с полными сумками. Ручки пакета больно врезаются в пальцы, но я терпеливо иду под палящим солнцем на остановку. Когда дохожу, из кармана моих шорт начинается петь свою песню Rihanna — мне звонят. Ставлю аккуратно сумки на лавочку, достаю телефон и хмурюсь: звонит неизвестный номер. Мне не так уж часто звонят таковые, поэтому я слегка удивлена.
— Алло? — Отвечаю настороженно.
На другом конце какой-то шум, потом шорох. А потом у меня начинаются галлюцинации или я слышу голос мамы:
— Алло, доченька?
— Мам? — Не знаю, почему я произношу это шепотом.
— Да, милая! Меня нормально слышно? Тебя что-то не очень.
— Да-да! — Я прочищаю горло. — Все хорошо. Мам, как ты? Почему пропала так надолго? Почему звонишь не со своего номера? У тебя все хорошо?
— Ох, моя родная девочка! Я так по тебе соскучилась! У меня все хорошо, утопила свой телефон, а сейчас купить другой не могу… — Конечно же, ты не можешь, ты ведь где-то посреди океана. Сомневаюсь, что Нептун решил стать малым предпринимателем и открыл свой магазин сотовой связи. — Ты, наверно, жутко переживала, прости меня!
— Ничего, я, знаешь, сама занята немного была. Ну, практика, друзья, отдых, сама понимаешь.
— Понимаю, я так рада, что у тебя все хорошо.
— Да…Я тоже. — Выдыхаю. — Ну вот и напряжение из-за недосказанности и многослойной лжи, а чего еще можно было ждать? Мы безнадежно далеки друг от друга и больше нет даже иллюзии близости.
— Милая, знаешь, я так многое должна тебе сказать… — от этих слов я забываю, как дышать. Неужели она сейчас во всем признается? А если так, что потом делать мне? Признаваться в ответ? Продолжать врать?
— Мам, ты же знаешь, что можешь рассказать мне все.
— Да, конечно, знаю.
— Но делать этого не будешь?
— Просто, я не хочу это делать так — находясь от тебя так далеко. — О да, это я знаю, как никто другой. — Может, ты приедешь в гости на недельку перед новым учебным годом? Я так давно тебя не видела.
— Да, наверное, я могла бы.
— Это было бы так чудесно. Я хотела бы со многими тебя познакомить и еще больше хотела бы многих познакомить с тобой.
Ну да, например, со своим мужем и пасынками. Жаль, но ты слишком опоздала, мама, со своим знакомством.
— Я была бы рада.
— Ань, у тебя точно все хорошо? Потому что я так переживаю. Мне было бы спокойнее, если бы ты на лето согласилась приехать ко мне. Мы все-таки так давно не виделись! Но с другой стороны, я понимаю тебя — практика в больнице для мед. студента — бесценно.
Я и «согласилась», мам! Да и практики никакой нет, и не было. Жаль только, тебя тоже нет.
— Да, это большая удача. И у меня все хорошо, правда.
— Если что-то случится или просто захочешь поговорить — звони на этот номер в любое время! Я всегда отвечу!
Я не спрашиваю, чей это номер и где она. Я не хочу целенаправленно выводить ее на разговор, к которому не готова сама. Я терплю и усердно пытаюсь сглотнуть ком, подступивший к горлу.
Я только мычу в трубку, а дальше продолжает тянуться неловкая тишина. Тишину разрывает мама, а мое сердце разрывает обида.
— Малышка, мне уже пора. Созвонимся потом?
— Да, конечно. И, мам, с днем рождения.
— Я люблю тебя, мышка. — Виноватым шепотом.
— Я люблю тебя, мам. — Не менее виноватым всхлипом.
Я отключаюсь, потом делаю три глубоких вздоха. И как нас только угораздило стать заложницами нашего обоюдного вранья? В моей груди кусается обида, а стыд душит и не дает вздохнуть. Это так ужасно, что мы разговариваем, будто два старых приятеля, которых больше ничего не связывает. И весь наш разговор, как хождение по минному полю: шаг влево — взрыв, вправо — взрыв. Остается только стоять на месте под гнетом этих идиотских слез. Мне до одури хотелось услышать ее голос, но эти несколько минут разговоров дались мне с таким трудом, что напоминали больше пытку. И я так больше не хочу. Лучше мне избегать подобных разговоров до ее возвращения. Остановимся на смс. Это будет самый оптимальный вариант.
— Подвезти? — Голос Ника, непонятно откуда взявшегося, из-за моей спины выбивает меня из мыслей, а еще пугает до чертиков, поэтому я смачно изрекаюсь матом.
— Какого, блин…
— Черта? — Он издевательски улыбается.
— Именно
