Яр не сразу поверил ее словам. Невозможно наделить смертного подобной силой, не убив его при этом. Оттого он лишь рассмеялся, прочертив в воздухе огненный круг.

— Забавная шутка, Стужа. Хочешь сказать, будто, не имея шанса противостоять мне, ты влила собственную силу в мага и он до сих пор жив? Очередная ложь, сестренка, в попытке избежать наказания. Это невозможно. Ты сожжешь сердце смертного, пытаясь увеличить его дар.

— Это возможно, если сердце уже сгорело! — выкрикнула Стужа, и Яр остановился. Оружие опустилось к земле, а потом и вовсе исчезло. В ответ на этот жест испарился и ледяной меч.

Невероятно! Исследуя людей, изучая их возможности, Яр каждый раз убеждался в том, что человек слишком слаб и не дотянет по силе даже до полубога. О ледяном лорде ходило немало слухов, но полностью свой дар он не раскрывал никогда, иначе Яр сумел бы оценить его мощь. Но что, если Стужа и правда рискнула и наделила Бренна собственной снежной силой? С навыками воина и помощью богини он имел все шансы противостоять солнечному богу. Ай да Стужа! И как долго сестра дожидалась этого момента, чтобы насладиться его изумленным лицом и собственным триумфом?

Тихий мучительный стон коснулся его слуха и заставил обернуться к чародейке, о которой Яр успел позабыть. Она свернулась на полу, обняв руками колени и спрятав лицо.

— А знаешь, Стужа, — осененный потрясающей идеей, повернулся к сестре Яр, — ты права. К чему нам разбираться между собой, когда для этого существуют наши маги и чародеи.

— Твой Зорий уступает Бренну во всем. Он слишком слаб. У тебя нет воина, способного противостоять моему лорду.

— Пока нет, — усмехнулся в ответ Яр, — но я такого найду или такую.

Он направился к чародейке и подхватил ее на руки, понимая, что тело девушки окутано удушливым жаром. Обычный человек, прикоснувшись к ней, мигом обжегся бы.

— Ха, да ты убьешь ее, Яр.

— Невелика беда, найду другого, — легкомысленно ответил солнечный бог, при этом внимательно наблюдая за ледяным лордом. Однако тот не дрогнул, даже выражение лица осталось по-прежнему равнодушным, словно склоки божеств его не только не задевали, но и не касались вовсе.

«Умен лорд, — подытожил Яр, — а с достойным противником да не своими руками сражаться намного интереснее».

«Как-то визитеров прибавилось в последнее время, — размышлял Акила, созерцая раскрывающийся посреди кабинета переход, — вон сколько лет жил себе отшельником, никто не заглянул, а сейчас повалили».

Мысль эта была напрочь лишена должного подобострастия перед лицом божества, однако учитывая, что божество могло преодолеть выстроенную бывшим главным чародеем защиту, вслух она не прозвучала. Растаяла вместе с недовольством мага, когда солнечный бог внес и уложил на огромном, но весьма грязном столе кудрявую девушку.

— Акила, — развернулся к нему Яр не столько ради приветствия, сколько в намерении окинуть бывшего любимца грозным взглядом.

Чародей поклонился, но скорее по давней привычке. Он был увлечен попыткой разглядеть, что за ношу сгрузил в его кабинете божество. В первый миг почудилось нечто знакомое.

— Это, — указал на девушку Яр, — твое задание.

И отошел в сторону, открывая сжавшуюся в комок чародейку. Волосы ее пылали, кожа покрылась огненными узорами, только лица было не рассмотреть.

— Она твой шанс. Позаботишься и, если выживет, получишь мое прощение.

Акила тряхнул головой, изгоняя прочь остатки хмеля. Как оказалось, вовремя у него закончились винные запасы, в обычном своем состоянии он бы так четко не уловил мысль Яра.

— Ее я из рук Стужи забрал, ледяной лорд собирался убить девушку.

«И снова ведь чародейка», — подумалось Акиле. Не так давно Зорий приходил с вопросами о какой-то ученице, теперь Яр впервые за столько лет почтил своим присутствием, еще и богиня в этой истории оказалась замешана. То есть появилась некая чародейка, и сразу в жизни Акилы столько событий случилось, сколько за все годы беспробудного пьянства не происходило. Что и говорить, малые неприятности обычно начинались с женщин, а после закономерно перерастали в большие.

— Как же мне о ней позаботиться, мой бог?

— Сердце ее пылает, а потому есть шанс влить в нее мою силу. Твоя задача после держать огонь, чтобы не сжег чародейку дотла. Не справишься, я лично тебя накажу.

И, отвернувшись от того, кого прежде считал самым верным своим воином и в ком жестоко разочаровался, он положил на плечи девушки ладони.

Чародейка разогнулась, как от удара, запрокинула голову, и Акилу тоже будто наотмашь хлестнуло. Она… нет, не она, но… похожа. Было что-то неуловимое, немедленно напомнившее о той, другой, из далекого прошлого.

Огонь завихрился вокруг девушки, смыкаясь в круг, ее тело подняло над столом, а кольцо вращалось быстрее, разделяясь на более тонкие, счетом двенадцать. Со стороны казалось, будто она сознания лишилась, зависнув в центре этих кругов. Они распределились вдоль хрупкой фигурки от макушки до пят. И когда прозвучал неожиданный пронзительный крик, Акила с трудом удержался, чтобы не зажать уши ладонями. Чародейка все могла чувствовать, но оказалась скована магией. Не раз бывшему лорду приходилось наблюдать за пытками, за чужой болью, и он был закаленным воином… Но в этом зрелище все казалось неправильным, потому что девушка выглядела смутно знакомой, потому что ее хотелось вытянуть из огненных колец и укрыть от мучений.

Не выдержав, он опустил глаза.

— Все. — Кольца медленно растворились, впитавшись в тело чародейки, и оно вновь опустилось на стол. — Я влил силу, дело за тобой. Не смей спать, не смей отвлекаться даже на еду, следи за ее состоянием, а если вздумаешь взяться за бутылку, я сделаю так, что всю оставшуюся короткую жизнь ты и капли жидкости в рот не возьмешь. Любая будет огнем обращаться.

— Я все понял, мой бог, — устало ответил Акила, радуясь, что пронзительные крики уже не нарушают тишины кабинета. — А откуда она? И чем Стуже не угодила?

— Сестра, конечно, пояснила. Отговорилась, будто девчонка границу нарушила, а снежный лорд решил за то наказать.

— В Северных землях нашли?

— Какая разница теперь, где нашли? Или есть разница? — внимательно