— Яр! — Возглас богини прозвучал не чарующе, а резко и безмерно удивленно. — Какими судьбами?
— Какими судьбами? Ты здесь чародейку убиваешь? Мою чародейку?
— Твою?
— Все чародеи мои!
— Вовсе не убиваю. С чего ты решил?
— Это потому мгла твоего лорда ее жизнь забирает, что не убиваешь?
Яр махнул рукой, и тепло жаркого солнца пробилось сквозь мерзлый туман острыми лучами. Рассеяло и разогнало белесую мглу, а чародейка осталась лежать на гладком, покрывшемся трещинами ледяном полу.
— Я многие твои выходки терпел, но это, — Яр указал рукой на неподвижную девушку, — уже за гранью! Кто позволил трогать моего человека?
— Она там что-то нарушила, правда, Бренн?
— Границу пересекла, богиня, — невозмутимо склонил голову лорд.
— Да! А у нас уговор, границу не нарушаем. Эту чародейку и так возвращали однажды твоему Зорию.
— А еще у нас уговор о мире, Стужа, — зло проговорил Яр, — или месть твоего лорда огненным не знает границ? Тогда ты на что, раз не можешь его приструнить?
— Пугали ее просто, чтобы в другой раз неповадно было.
— Пугали? И сюда он девушку поболтать только привел? А для удобства еще и руки ей связал? Кого ты пытаешься обмануть, сестра? Уж обычное заклятие от смертельного я отличить смогу.
— Связали, потому что сопротивлялась. Ох, Бренн, и правда, развяжи ее, а то со стороны не то кажется. Вон Яр не разобрался, обычную мглу за смертельную принял.
Лорд молча подошел к приходящей в себя чародейке, одним движением распустил узел на запястьях и, быстро скрутив веревку, сунул в карман.
Внимательно наблюдавший за действиями лорда Яр быстро осмотрел чародейку, но ни на шее, ни на руках или ушах не наблюдалось у нее украшений из солнечного камня, того самого, чей зов привел его сюда, во дворец Стужи. Когда-то бог сам создал камни из соленых слез и зарядил собственной магией, чтобы они охраняли жизнь той, кого стремился сберечь. Взгляд помимо воли скользнул к алому кругу, и свет услужливо показал своему хозяину целую массу мелких трещин, испещривших центральный кристалл изнутри. В прошлый раз Яр заставил свет преломляться так, чтобы Стуже не видны были любые повреждения, но сейчас обилие трещин поразило его самого.
«Очень интересно», — рассудил он, взглянув на невозмутимого лорда. Сняв веревку, тот отошел в сторону и даже не подумал помочь чародейке подняться.
«Где же камень?» — вновь задался вопросом Яр, посылая по просторному залу свой зов. Слышимый лишь хозяину, он отразился от кармана снежного лорда, в котором только что укрылась свернутая веревка.
«А эта ситуация обещает быть весьма занимательной».
— Ну все, развязан твой человек, теперь ты доволен? — раздраженно спросила Стужа, размышляя о том, как не вовремя порой приносит брата в ледяной дворец. Мог бы чуточку позже ее навестить.
— Вовсе не доволен. — Яр сложил на груди руки.
— И что еще нужно для удовольствия?
— Трепку тебе задать, сестра, совсем от рук отбилась.
— Я отбилась? Ты сам правила придумывал и о границе, и о нарушениях. Или они только моих снежных касались, а твоим можно туда-сюда ходить и ничего им за это не будет?
— Ты клятву после прошлой войны давала мне вреда не чинить. Или последний проигрыш ничему не научил?
— Я и не нарушала! Как и прежде, моя магия в отношении тебя связана словом.
— Губить чародеев без моего ведома то же самое, что идти против меня! И можешь как угодно ситуацию обрисовывать, но в этот раз я словами не ограничусь. — И Яр сделал шаг к сестре, а Стужа, вскрикнув, укрылась за широкой спиной своего лорда.
Сознание выплыло из забытья, меня толкнуло в виски, и запульсировало в голове, проясняя зрение, слух, возможность снова чувствовать то, что меня окружало. До меня донесся тонкий вскрик: «Бренн!» — и на глазах стала разворачиваться непонятная картина. Снежный лорд шагнул навстречу светловолосому мужчине, которого я не знала, но в котором было нечто смутно знакомое. Веяло с его стороны теплом и солнечным светом. Только лицо выглядело излишне хмуро и напряженно.
Они удивительно смотрелись друг против друга одинаково высокие, только один с волосами, мягко отливающими солнечным золотом, и другой, шире в плечах, мощнее и со снежными мерцающими прядями. В первый момент мне сложно было разобраться, а потом накатило, укрыло воспоминаниями, и последним мазком в угасающей памяти была белая мгла, текущая ко мне от протянутых ладоней.
Бренн меня убивал!
Стужа приказала, и он…
И в этот миг скрутило.
Все пламя, вся сила вдруг хлынули к сердцу, охватили его и принялись жадно пожирать в свирепом огне. Он хотел убить меня по одному ее приказу, просто так, ни за что.
Сейчас я не могла рассуждать, почему все еще жива. Сердце превратилось в живой факел. Мне было больно тогда, когда он вышвырнул из своей жизни, ведь существовал уговор, и лорд ничего не обещал, но вот настоящие ощущения оказались за гранью боли. Невыносимые, потому что сердце горело.
— Не трогай, Яр, — произнес этот смертный, без страха глядя в глаза божества. Даже голос звучал ровно, без надрыва, без колебаний, в которых столь легко угадать напряжение. Этот маг не боялся и ни капельки не дорожил собственной жизнью.
— Прячешься за спиной человека, Стужа? И не жаль будет, когда я его убью? — На руку лег луч света и, преломившись в ладони, обратился полыхающим мечом.
Лорд ответил лишь тем, что опустил свою руку к полу. Прозрачно-голубой клинок с острой кромкой соткался из воздуха, впитав в себя ледяную взвесь. Но поднимать оружие в защитном жесте снежный маг не спешил.
— Он может сразиться с тобой, а я помогу. Мне не направить магию против тебя, брат, а помогать клятва не запрещает, —
