– Он сейчас не здесь, нужно какое-то время, чтобы доставить его.

– Ничего, доставляйте, мне пока есть чем заняться, – сказал Брейн, садясь на стул и регулируя его под свой рост.

Судя по предыдущим настройкам, Фергюсон был гоберли.

Брейн открыл рабочий стол и одобрительно кивнул, найдя его в полном порядке, – многие программописатели обожали помоечный стиль, но хозяин этого стола производил впечатление серьезного, рационального специалиста.

Через пятнадцать минут руководитель местной группы был доставлен, и за это время Брейн составил мнение о средствах и возможностях, которыми располагали здешние работники.

Фергюсон оказался канзасом невысокого роста с большими настороженными глазами.

Заметив на своем рабочем месте чужака, он оглянулся на стоявшего позади Оллинза, но Брейн махнул тому – дескать, уходи. И Оллинз ушел. А Брейн поднялся, освобождая стул, и сказал:

– Давай садись. Сейчас верну твои настройки.

И, подкрутив регулировку, он взял для себя другой стул, однако не сел, пока Фергюсон не вернулся на свое место. Похоже, тот слегка оробел при виде огромного суперколвера, за которого часто принимали Брейна.

– Ну что, я посмотрел твои «мосты».

– Погано выглядят?

– Ничуть. Прекрасные схемы, хорошая оптимизация циклов…

– Но…

– Но ты выбрал в корне неверный путь.

– Неверный?

– Да. Фактически ты собрался написать новую операционную систему для трех программно несовместимых модулей.

– Я знаю, что они несовместимы, но я собирался придумать виртуальные подкладки.

– И что, придумал? – улыбнулся Брейн. Когда-то он чуть не повредился психически, пытаясь сделать что-то подобное. Причем теоретически сделать виртуальную прокладку можно, и иногда казалось, что еще немного – и все заработает, но это была попытка решить задачу с тремя неизвестными, составив только два уравнения. Много писанины, и в конце – прозрение.

– Мне эта виртуалка уже сниться начала, три ночи спать не могу. Кажется, что еще немного – и увижу схему, сделав один недостающий ход, но – нет.

– Ладно, забудь про это направление. Будем действовать исходя из практики. Итак, что мы имеем? Давай сюда все алгоритмы. Просто положи их на лист, чтобы было понятно, как мы их вязать будем.

– Компилировать будете?

– Ну а что нам остается? Работать станет медленней, чем хотелось бы, сервера начнут греться, но в общем система будет связана.

– Раз вы говорите – значит, заработает.

– Ты во мне так уверен? – улыбнулся Брейн.

– Я верю камраду Оллинзу. Он сказал, что вы хороший специалист.

– Ну раз так, поехали. Я буду запрашивать блоки, а ты мне их сразу скидывай, договорились?

– Договорились, – с готовностью кивнул Фергюсон, и работа у них закипела.

Задача показалась Брейну интересной, и он стал работать с воодушевлением, а такого давно с ним не было.

Иногда приходилось останавливаться, когда он что-то забывал, но лезть в архив не хотелось, и, немного повспоминав, он продолжал набрасывать все новые команды, подшивая их одну к другой в полные циклы, а циклы – в функциональные комплексы.

– Вы что же, сэр, все компиляторы на память знаете? – спросил его помощник во время одной из пауз.

– Не все, только основные. Но и их, как видишь, не очень хорошо, то и дело спотыкаюсь, а вот тут, смотри, запятую без надскрипта ляпнул. Позор, да и только!

В обед им привезли целую гору упаковок с разноцветным пюре, но они, увлеченные работой, ели не глядя, продолжая обмениваться жаргонными словечками, которые наблюдавший за ними Оллинз совсем не понимал.

Параллельно работали еще четыре терминала, где тестировались отдельные блоки будущей программной конструкции.

Зажужжала рация, и помощник президента вышел из вагончика, чтобы принять вызов от Мудрого Вождя.

– Ну что там? – спросил Вождь.

– Слушай, работают до пота. Общий язык нашли с ходу, хотя я, честно говоря, сомневался.

– Потому что ты не видел, как он пьет. Я-то не сомневался.

– Я не видел, как пьет он, но я видел, как пьешь ты, Джим.

– Ой, прекрати. Скажи лучше, как там Шварц?

– Нормально твой Шварц.

– Он такой же мой, как и твой. Забыл, как практикантом ему спирт на пост проносил?

– Такое не забудешь.

– Ты объясни, как получилось, что мы там чуть все калеками не остались? У меня было такое ощущение, что наше судно врезалось в столб! У двоих бойцов переломы ребер. Как остальные уцелели – непонятно!

– Вы оказались очень близко к лайнеру. Шварц сказал, что петля может захватить все три судна. Он спросил: «Отменить?» Что, по-твоему, я должен был ему сказать? Отменить?

– Ой, достали эти противоречия! Ладно, все ты правильно сделал. Если бы мы их не прихватили, не получили бы пленников, не провели бы выучку…

– Не утерли бы нос Лупстерну, – добавил Оллинз.

– Ну и это тоже, – нехотя согласился президент. Имя Бади Лупстерна в его присутствии старались не произносить.

– Что думаешь, получится у них чего?

– Думаю, получится. Этот твой капитан спецназа прямо-таки излучает уверенность.

– Хорошо бы. Я тогда хоть спать спокойно по ночам стану. Все-таки орбитальная защита.

– Кстати, про «спать». Заходы уже делал?

– Нет, так сразу нельзя. Она должна обжиться, привыкнуть. Иначе будет шок.

– У кого?

– У нее, болван. Ты совсем, что ли, в женской психологии не разбираешься?

– Но у вас хотя бы был какой-то разговор?

– Какой-то был.

– И что, ты поиграл с ее психологией?

– Скорее это она со мной поиграла.

– Как это?

– Чувак, она делает из мужиков тесто, а потом выпекает, что захочет. Думаешь, легко к такой бабе в койку навязаться?

– Думаю, нелегко. Но ты же этот, как его… Мудрый Вождь.

– Ох и гад ты! – отреагировал президент, в то время как Оллинз зажмурился, чтобы удержаться от хохота.

Работу закончили к восьми вечера. Фергюсон окинул взглядом длину получившейся программы и сказал:

– Громоздкая сборка получилась.

– Пускай громоздкая, зато рабочая.

– Это да, но я стремился к изяществу. Хотелось как-то определиться.

– Ничто не мешает тебе параллельно лабать свою систему. Чистую, как ты хочешь, а эта пока пусть на оборону родины работает.

– Пожалуй, так я и сделаю.

– Сделай, – кивнул Брейн, скрывая ухмылку. Когда-то в академии ему то же говорил наставник. Дескать, потом изваяешь свою прекрасную мечту, а пока, если программа заработала, то, будь она хоть трижды горбатой, лучше ее не трогать.

– Ну что, закончили? – спросил появившийся в вагончике Оллинз, который не переставал контролировать обстановку, но не совался в рабочий процесс, чтобы не навредить.

– Да, – сказал Брейн, тяжело поднимаясь со стула и потягиваясь. – Можете завтра утром шарахнуть по мишени, если у вас имеется. Программно гарантирую точность в одну сотую минуты, но на практике будет одна семидесятая. Такой точности вам за глаза хватит. Если, конечно, гидравлическая жидкость в исполнительных механизмах нормальная. Она нормальная, мистер Оллинз? Девяносто семь к нулю держит?

Оллинз улыбнулся и покачал головой под пронзительным взглядом Брейна.

– Томас, ваша компетенция хоть где-нибудь заканчивается?

– Увы, заканчивается раньше, чем хотелось бы, – вздохнул тот и направился к выходу.

В основной, неогороженной части ангара было уже тихо – все рабочие ушли. У выхода дежурил внедорожник, куда погрузился Брейн, а за ним, с некоторым опозданием, и Оллинз, который только что коротко переговорил с Фергюсоном.

– Сэр, кто он, этот Томас? –