Принцесса, поубавив настойчивости, продолжила:

– Навис не должен касаться ее. Иначе твой дракон не вернется.

– А если ты ошибаешься и на дне моря нет никакой сферы? – вкрадчиво спросил Мейсон.

Антея наклонилась чуть ближе, чтобы расслышать упавший до шепота голос наследницы Орлов:

– Когда ошибусь, тогда и подумаем.

Тихий писк, и на тонком лезвии ножа осталась капля алой крови Медведицы. Айя, перебарывая девичью натуру, не зажмурилась, глядя, как эта капля исчезает на языке ее охранника. Антея опустила ладонь на порез, и он вмиг затянулся, словно раны и не было.

Тихий всплеск. Погружение. Свет остался за спиной, а перед глазами Долора открыла просторы глубина. Ее край терялся в темноте. Стоит ли говорить, сколь потрясающе он себя чувствовал? Будто жизнь намеренно привела его к Мертвому морю, готовясь открыть сокрытые в пучине тайны. Погрузила Глубину в бездну, доступную только рыбам.

«Я готов стать рыбой».

Драконий защитник хорошо внял наставлениям хозяина. Навис не собирался долго ждать – едва там, на поверхности, легкие мага наполнились воздухом, он утянул Долора за собой, обвив длинным хвостом руки. Стоило отдать защитнику должное – дракон использовал выделенные ему секунды по максимуму, прекрасно осознавая, что жизнь человека зависит его умений.

Айя не знала и о трети опасностей, которые поджидали ее охранника в толще воды. С каждым метром вглубь давление увеличивалось, сжимая Тео со всех сторон. Но он был готов. Годы тренировок давали свои плоды – Долор знал, как заставить остатки воздуха в легких сопротивляться давлению, как замедлять сердце, тем самым отсрочив удушение. Учителя в семинарии словно ведали, что их подопечным рано или поздно придется остаться наедине с водой, имея в союзниках только тело, достаточно сильное, чтобы не проиграть.

Тео наклонил голову как можно ниже, пытаясь уменьшить давление на глаза. В ушах гудело, а под веками плясали черные круги. Защитник плыл вниз, извиваясь длинным телом, и Долору казалось, что свет больше не пробивается сквозь толщу воды. Айя как-то сказала, что именно в таких глубинах похоронено его сердце.

«Не так уж тут и холодно».

Спуск затягивался. Мерная нить мага, которой он пользовался при учебных погружениях, будь она под рукой, наверняка уже приблизилась бы к крайней отметке.

«Как я еще жив? Почему могу думать?»

Вопросы оставались без ответа, а Навис утягивал его все глубже. Тео хватало сил, чтобы прикинуть, сколько пространства забрало себе Мертвое море: в его глубинах могли утонуть замки, соборы, целые города и равнины. Не покоренная магами земля пряталась не только за горизонтом, но и здесь, и это вызывало тревогу. Хотя источником этой тревоги вполне мог быть и исчезающий воздух в легких.

Навису было тяжело. Вдруг на голову Тео обрушился столб воды – дракон прижал свои крылья к телу, не в силах больше оберегать человека от этого потока. Защитник сдавил руки Долора до посинения, чтобы не выпустить, и ускорился, насколько это вообще было возможно.

Тео полагался только на свое осязание. Чувство восторга и эйфории нахлынуло на него внезапно, отвлекая от жжения в легких. Знакомая боль, похожая на ту, что полыхнула на щеке от недавней пощечины – подарок принцессы.

Айя. Опять Айя. Айя. Айя. На ней кольцом замыкаются мысли Тео. Ее имя бежит по его венам вместе с кровью. На пороге смерти ему стоит думать о жизни, но разум неумолимо возвращается к ней.

«Из-за нее я рискую своим существованием. Не ради нее. Против нее. Возможности лично накинуть удавку на ее шею я без раздумий посвятил прошедшие годы. И на дне моря она не дает мне покоя, словно цепь между нами тянется даже сюда. Только бы освободиться! Этой ненависти давно пора сгинуть, утонуть – что угодно. А когда все закончится, я наконец пойму, что делать с оставшейся жизнью. Если сохраню ее».

Навис резко потянул его за руки, и Глубина приоткрыл глаза. Слабый мутный свет разбавил мертвую пучину, и, будь он проклят, в его ушах гудела… музыка? Одна нота, чистая, словно утренняя роса, набирала мощь с каждым мигом. Свечение нарастало, и Тео почувствовал, как Навис ослабляет хватку. Сердце забилось быстрее, и мужчина на полном ходу врезался бы в яркий шар, будь он твердым, но защитная магия прошла сквозь него, пропуская гостя с медвежьей кровью. Глубина оказался прямо напротив свитка. В легкие ворвался воздух, и несколько сладких секунд Тео вновь учился дышать маленькими глоточками, перебарывая желание втянуть воздух до отказа легких. По телу прошла дрожь, и в груди подозрительно резануло, но боль вскоре ушла, эхом отдаваясь в ослабших руках. Опухшими глазами Тео попытался рассмотреть место, куда он попал.

Ноги охранника утопали в иле – глядя вниз, Долор сделал несколько шагов вперед, пока не уперся в округлую кость, выглядывающую из песка.

«Центр сферы», – подумал он. Охранник поднял голову вверх, к свитку. Причина, по которой там, на поверхности, собралось столько людей, парила над ним на расстоянии вытянутой руки. Узкий скрученный лист без единого пятна. Даже на темной ленте, что перевязывала сокровище, не было и пылинки, словно свиток поместили в сферу меньше часа назад. Как и на кость, зарытую в песке, на скрученный пергамент уже сотни лет не действовали ни время, ни течение.

Тео протянул к нему руку, но остановился. Сомнение? Неужели сомнение? Редкий для него гость.

Глубина не мог узнать себя. Путь на дно моря все же выбил его из колеи, и он позволил себе отвлечься во время задания. Сомнение не утихало. Тео все четче понимал нереальность происходящего: он находится в сфере, где-то между миром магов и неизведанными водами Мертвого моря. Волнение разрасталось. Что не так? Что тревожит? Мужчина заворочал головой, пытаясь рассмотреть хоть что-то, что развеяло бы его опасения, объяснило бы, где корень беспокойства.

В глухой пучине над его головой не было и намека на поверхность. Тео оказался прав: сфера находилась глубже, чем его самое долгое погружение. Но он здесь. Каким-то чудом его не сжало до толщины листа. Страж моргнул, затем еще раз, а после краем глаза уловил силуэт Нависа за сферой. И на миг его сердце остановило свой ход.

Дракон Мейсона не двигался. Продолговатое тело защитника замерло в воде, будто окаменев, а в открытых янтарных глазах не было и намека на сознание. Секунда, и Глубина понял – музыка из одной ноты больше не бьет по ушам. Еще мгновение, и вокруг громом раздался чужой голос:

«Правда не для тебя».

Тео замотал головой в поисках говорящего, но вокруг никого не оказалось. Напуганный разум выдал один-единственный ответ: ты хотел, ты отчаялся услышать голос Санкти, и вот он.

«Постой, – одернул себя Тео, – я уже в сфере. И могу легко проверить, для меня правда или нет».

Глубина, дивясь своей нерешительности, схватил свиток. Его существование не прекратилось ни в тот же миг, ни минуту спустя. Ощущая триумф, Тео спрятал трофей в привязанном к ноге металлическом футляре. Дважды проверил, что крышка закрыта как можно плотнее – за сферой магия не будет защищать пергамент от воды. После чего, набрав в грудь побольше воздуха, вытянул руки за пределы светящегося шара, навстречу Навису. Дракон, будто очнувшись от наваждения, среагировал сразу и вытащил его из