Мерлик не походил ни на одно из известных Антее животных: его продолговатое тело отдаленно напоминало кошачье, а на четырех длинных, цепких лапах красовались птичьи когти длиной в человеческий палец. Наделенные невероятной силой, они могли вылечить больное, хилое дерево за одну ночь – в этом был смысл их существования.

Но не только деревья крепли от их силы. Маги на протяжении столетий пытались заглянуть в глаза одного из покровителей леса.

Поговаривали, что мерлик может открыть душу любого человека, будто скорлупу ореха, кто бы перед ним ни оказался – будь то несмышленый ребенок или повидавший жизнь старец. В белесых глазах-бусинках таится ключ, что подходит к любой двери, веди она хоть к сокровищам, хоть к чужому сердцу. А открыв душу этому существу, можно получить от него соизмеримую плату: перед выдержавшим взгляд мерлика распахивается любая дверь, какая бы магия ее ни укрывала. Но только раз.

Антея давно хотела проверить, смогут ли мерличьи очи открыть ее душу. Но сколько бы времени она ни проводила в саду, так ни разу и не смогла увидеть их глаза. Удивительное существо лишь иногда спускалось на ее плечи, длинными лапами перебирало по шее и дыханием холодило виски, но стоило ей открыть глаза, как напуганный мерлик запрыгивал на ветку, растворяясь в густой кроне. В многовековой погоне за мерличьим взглядом маги изобрели сотни уловок, пытаясь сойти за дерево. Обманутые людьми покровители леса все реже спускались вниз. Конечно, в поместье Медведей дальше входа в сад лишний раз никого не пускали, но каждый случай обмана, откладываясь в памяти одного мерлика, оседал в воспоминаниях остальных.

– Сюда, – указала Антея, подбирая подол платья. Беловолосая и бледная, она походила на молодую луну, которая спешила в темную пропасть. Слишком молодую. Пусть ей и не грозила опасность, Джонасу все равно не нравилось, что Айя использует ребенка в своих целях. Одержимость подруги храмом понемногу обнажала те черты ее характера, с которыми наследник Драконов сталкиваться не хотел.

– В библиотеке Медведей тысячи книг. Мы справимся быстрее, если ты все же скажешь мне, какая именно книга нужна Ее Высочеству, – заметила Антея.

Джонас расслышал упрек в девичьем голосе.

– Не обижайся на Айю, – попросил он, видя, как поникла девочка-луна. – У нее есть причины молчать.

Немного подумав, драконий сын добавил:

– Пропажа книги не принесет вреда Медведям. Не волнуйся.

– Я обещала помочь, – упрямо напомнила Антея, задетая тем, что ее преданность поставили под сомнение. – И я знаю, что принцесса не причинит вреда моей семье. Кто бы что ни говорил.

– Конечно.

За неприметной темной дверью, которую Антея отперла с помощью ключа, оказалась лестница в подземелье. На стенах вдоль каменных ступеней сами по себе загорелись факелы. Джонас невольно прибавил шагу. Под его ногами что-то хрустело, и странный звук напомнил драконьему наследнику Лацерну, перекусывающую позвоночники подвальным крысам. Задумавшись, Джонас пропустил ступеньку и задел свою спутницу плечом. Антея предложила ему руку, но драконий сын отказался, смущенный своей неуклюжестью.

Факелы вдоль лестницы закончились, и фигура девочки утонула во мраке. Джонас потянулся к последнему факелу на стене, желая осветить дальнейший путь, но из темноты донесся яростный шепот Антеи:

– Не трогай, иначе до входа в библиотеку мы не дойдем.

Джонас решил не спорить. Еще несколько секунд, и шаги его спутницы стихли. Юноша молчал, не смея произнести ни звука; лишенный возможности видеть, он напряженно вслушивался, чувствуя, как по влажному лбу сбегают капельки пота. Джонас ненавидел темноту. Окруженный непроглядным мраком, вдыхая спертый воздух, драконий сын испугался, когда его руки коснулись нежные пальцы.

– Я нащупала петлю. Помоги мне открыть дверь, – прошептала Антея. Джонас сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь прийти в себя.

– Постарайся открыть ее как можно тише. У противоположного входа в зал дежурит охрана.

Антея мягко направила его запястье, помогая ухватиться за петлю. Дверь была чудовищно тяжелой – Джонас, навалившись на нее всем телом, уже было решил, что пытается сдвинуть с места кусок гранита.

– Медведи не любят читать? – прохрипел он, и Антея тихонько прыснула в ладонь.

– Это исторический архив. Особо старые фолианты хранят здесь словно ненужные, но памятные доспехи. Интересные книги давно перенесли в домашнюю библиотеку.

Полоска яркого света разрезала тьму, на миг обрисовав профиль Антеи. Девочка заглянула в проем и охнула, тут же прижав руку ко рту. Она скользнула внутрь зала, и Джонас последовал за ней.

В невысоком сыром помещении с округлым потолком у дальней стены спали двое крупных мужчин, облокотившись друг на друга. От сквозняка тонкая свеча из канделябра, свисающего с потолка, упала одному из спящих стражей прямо на грудь, и восковые пятна уже подсохли на его черном жакете. Ни скрип двери, ни даже громоподобный храп над ухом, видимо, охране были нипочем – сон связал их крепче любой веревки. Антея наклонилась над ближайшим мужчиной. В нос ударил слабый растительный запах, и девочка отпрянула, размахивая рукой перед лицом.

– Корсов дурман, – пояснила она Джонасу и, видя, что ему это название ничего не сказало, добавила: – Один вздох над кипящей кастрюлей дурмана, и с миром на несколько часов можно попрощаться. Его легко распознать по запаху, но тот исчезает спустя сорок минут после использования. Проснувшись, охрана не сможет доказать, что их усыпили.

Глаза Антеи потемнели.

– Передай, пожалуйста, принцессе, что использование корсова дурмана запрещено, и в Травном Камне ведут его строгий учет.

– Не думаю, что Айя лично покупала растение, – признался Джонас, понимая, что сейчас нет смысла выгораживать подругу. Закатав рукава рубахи, он оглянулся.

Медвежье хранилище исторических книг не впечатляло так, как библиотека на главной площади. Здесь не было окон, только голые каменные стены и единственный портрет мужчины с кривым носом, закрывающий трещину в стене. Массивные деревянные стеллажи высились от пола до самого потолка, и Джонас решил, что самая верхняя стопка книг поддерживает арочный свод. Что удивительно, здесь не было пыли – драконий наследник даже потянул носом, чтобы проверить. Похоже, Медведи все же заботились о собственной истории либо же о людях, вынужденных эту историю охранять.

– Откуда лучше начать? – спросил Джонас, вынимая несколько высоких свечей из канделябра.

– С самого крайнего, – неопределенно махнула рукой в дальний угол Антея, нависая над храпящим охранником. Она сняла тонкую кружевную перчатку с одной руки и проверяла пульс спящего мужчины.

«Нормальный». Девочка облегченно прикрыла глаза. Значит, насыщение пара корсовым дурманом рассчитали верно. Антее стало интересно, как принцесса смогла провернуть подобное дело.

«Спрошу сама», – решила медвежья родственница и сразу же воспряла духом.

– Я буду искать вечность, – обреченно подвел итог Джонас спустя, кажется, эту самую вечность. Стопка книг возле него росла, а ни одного упоминания о Рамалисе Тихом так и не удалось найти. Антея, невзирая на ярые протесты юноши в начале, все же отвоевала право помочь и сейчас сидела рядом, бегло просматривая страницу за страницей. Только вот что в две руки, что в четыре поиск шел изнуряющее медленно, и отчаяние сгущалось в их душах.

– Одни Благочестивые, Великие, Мудрые, Смелые… Кажется, Медведи и пять веков назад не страдали от излишней скромности, – заметил Джонас, апатично перелистывая ветхие страницы.

– Храбрая душа требует храброго имени, – пояснила Антея. – Наши защитники мощны и свирепы, а потому и имена желали под стать достоинствам.

– Ты причисляешь себя к Медведям, – заметил Джонас, и его собеседница вздрогнула.