Янина судорожно царапала кожу моей головы ногтями и тёрлась о мои губы, пока я продлевал её удовольствие медленными движениями языка, собирая влагу.

Только когда она полностью расслабилась, я уложил её на кровать. Янина потянула меня к себе, качнув ногами, согнутыми в коленях.

— Уверена?

— Обижусь, если через минуту не почувствую тебя глубоко в себе, — пообещала Янина, сверкнув глазами.

И ведь правда может надуть на меня свои хорошенькие губки, которые мне так нравится целовать.

Поэтому я не стал медлить и расположился между её ножек, кайфуя от того, как она широко раздвигает молочную белизну своих узких бёдер, предлагая себя.

— Ты такая маленькая… — шепчу я, водя головкой члена по её складкам, трясясь от желания войти на всю длину.

Янина приподняла бёдра, качнув ими.

— Хочу тебя.

Я медленно ввёл головку члена и замер. Узкая и невозможно тесная, горячая, дико и беспрестанно пульсирующая. Янина крепко обхватила меня за шею и принялась отвязно целовать меня, вытворяя своим язычком во рту что-то невероятно чувственное и возбуждающее.

Я начинаю проталкиваться членом дальше и глубже, завоёвывая её снова и подчиняя себе. Янина громко стонет, но стоны приглушаются глубоким поцелуем, от которого кружится голова, и темнеет перед глазами.

От ощущения её тела подо мной напрочь отключается благоразумие, и мы раскачиваемся в ритме, понятном нам обоим, пока не достигаем финала, яркого и взрывного.

Чуть позже я перекатываюсь на спину, глотая обжигающий воздух. Тело медленно остывает, полное звонкой эйфорией. Лениво даже шевелить языком, не то что вставать и делать что-то.

— Я как будто родился заново… — говорю, медленно растягивая слова.

Янина довольной кошечкой вытягивается на кровати, но всё же встаёт, чтобы принять душ.

— Люблю тебя… — нараспев тянет она, выходя из комнаты. — Скоро нам нужно ехать за Илюшей в садик.

— Да. Сейчас я встану. Но с удовольствием повалялся бы с тобой ещё.

— Успеем. У меня планы на эту ночь с тобой.

— Большие планы?

— Грандиозные и все, как один, ужасно непристойные…

Всего несколько слов Янины заставляют меня вновь воспламениться и почувствовать себя полным сил.

Моя девочка действует на меня необъяснимым образом. Она вдохновляет и заставляет чувствовать себя живым, способным на всё ради неё и нашей семьи.

Я успеваю перехватить ладонь Янины и поймать в кольцо своих рук, чтобы поцеловать тонкую, едва заметную ниточку шрама на щеке.

— Люблю тебя, моя лунная. Беспредельно…

Конец