– Ух ты-ы! – присвистнув, сказала Аксютка. – Спросить бы, каким кремом она пользуется?
– А кто это? Наверное, сама Нефритовая императрица? – спросил Егор домового.
– Не, дружище, – дожевав пирожок с капустой, ответил Гаврюша. – Энто та самая богиня Гуаньинь и есть, которая Сунь Укуну обруч на лохматую голову водрузить умудрилась. Не своими нежными ручками, конечно, но идея была именно её. Вот у неё-то мы сегодня и спросим, как же нам обруч тот снять!
Егорка радостно разулыбался и уже практически был готов лезть через все трибуны к великой богине только ради спасения своей старшей сестрёнки от головной боли. Но, конечно, он понимал, что так себя вести нельзя. Да и Гаврюша на всякий случай сжал его руку, типа, сиди, парень, не рыпайся! Невежливо прямо так, без приглашения к самой богине лезть, Китай – страна традиций, тут нахрапом нельзя, только испортишь всё…
Меж тем распорядитель-визирь объявил о начале второго дня соревнований. На этот раз Китайские олимпийские игры должны были начинаться с бега. От германских земель был выдвинут высокий, длинноногий спортсмен с большущими гирями, привязанными к каждой лодыжке.
От Востока присутствовал тот самый мальчик в несоразмерной красной чалме и большущих туфлях с загнутыми носами. Ещё был какой-то изящный спортсмен из Греции и двое низеньких, но очень волосатых грузин в большущих кепках. Обычно кавказские страны славятся борцами, но эти двое почему-то представились как бегуны.
От Китая на дорожку встал Царь Обезьян. Егорка почему-то думал, что тот будет участвовать в прыжках в высоту, где ему действительно не было равных. Но Сунь Укун спешил отметиться везде.
По сигналу все дружно бросились вперёд с такой нереальной скоростью, что, казалось, слились в одну туманную линию. По китайским правилам гармонии нужно было пробежать четыре круга, строго по квадрату. Не спрашивайте, как это и где логика. Это Китай! У них всё по-своему, и мнение чужестранцев их не волнует от слова «абсолютно»…
Грузины безбожно отстали на первом же круглом квадрате. Суетливый грек сдулся на втором. Длинноногий немец, отвязавший от ног гири, нарушил правила на третьем квадратном круге, он начал срезать углы и был сразу же дисквалифицирован красным драконом. Как вы помните, каждый угол стадиона охранялся своим драконом, в плане дисциплины и соблюдения правил китайцы были неумолимы. Немец обгорел так, что вернулся в раздевалку практически голым, в лохмотьях догорающей спортивной одежды и хлопьях чёрной сажи…
На последних минутах борьба разгорелась лишь между Царём Обезьян и Маленьким Муком. Последний явно был резвее и маневреннее, но Сунь Укун умудрился длинным хвостом подсечь его буквально на финишной черте, первым заканчивая соревнования. Трибуны ревели от восторга!
Пока рыдающего малыша уносили врачи, в императорской ложе шёл шумный, но короткий спор о победителе. По факту, конечно, им был Сунь Укун, но одержал ли он чистую победу? Все прекрасно понимали, что он слукавил и повёл себя не по-спортивному. Однако с другой стороны, ведь Царь Обезьян пёкся не о личной славе, а о победах всего Китая! Как тут быть?
– Прекрасный Сунь Укун, Мудрец Равный Небу, должен пройти обследование на допинг, – неожиданно объявил визирь.
Хотя какой там допинг, если он просто сбил Маленького Мука хвостом, откинув несчастного малыша шагов на десять назад – возмущался народ на трибунах. Кое-где из-за этого даже начали драться…
– Дыхни! – потребовал распорядитель.
– Легко! – согласился герой народных легенд, распахнув пасть, полную белоснежных зубов, и дыхнул.
Примерно полчаса помощники приводили в чувство распорядителя. Только после приёма даосской пилюли вечной жизни он пришёл в себя, объявив:
– Победа в соревнованиях по бегу присуждается Маленькому Муку! В организме Царя Обезьян отмечен явный переизбыток сахара!
– Я ж говорила, ему столько нельзя, – меланхолично буркнула Аксютка, прожигая взглядом понуривших головы друзей. Получается, что в проигрыше виноват тот самый зелёный тархун, которым они же щедро напоили Сунь Укуна.
– Хи-хи-хи! – Ни капли не огорчившись, Царь Обезьян винтом взвился в небо, исчезая где-то в кучевых облаках.
Гаврюша лишь покачал головой так, словно это был очень нехороший признак.
Потом ещё были соревнования по метанию молота, но мальчик смотрел их вполглаза. Из шести претендентов оставались наш Илья Иванович и скандинавский Тор. Русский богатырь метнул свою булаву над головой так, что на стадионе минут пять ждали, пока она упадёт на землю обратно, но Тор конечно же был круче. В этом виде спорта с ним никто не мог конкурировать!
Он закинул свой молот столь ловко, что тот, пролетая по кругу, задел хвосты всех четырёх драконов, потом вертикально взмыл вверх, выписывая фигуры высшего пилотажа, и наконец, под восторженный рёв толпы аккуратнейшим образом лёг у ног Нефритового императора. Тот улыбнулся, после чего визирь однозначно объявил скандинава победителем!
Глава двадцать шестая
Прекрасный или опасный Царь Обезьян?!
– Ну и дела… – задумчиво протянул Гаврюша, пока трибуны неистовствовали от переизбытка эмоций. – Выходит, энто мы с вами так Сунь Укуна подставили, мы ж его тархуном угостили!
– Тока не мы, а вы двое, – лопая жареный рис из большого бумажного кулька, согласилась Аксютка. – Неудобно получилось…
– А вот когда у нас в России футбольный чемпионат был, – вдруг вспомнил Егор, – мне папа говорил, что сахар допингом не считается, что можно хоть целую сахарницу большой ложкой съесть, да ещё трёхлитровую банку цветочного мёда, который бабушка по знакомству в Подмосковье у пчеловодов покупает, и ничего тебе за это не будет.
– Ну не знаю, не знаю, – честно ответил домовой. – У них тут свои понятия. Китай же как-никак…
– Ой! Хуань Лун! – разулыбалась домовая, быстро вытирая губы и поправляя кофточку.
И действительно, по ступеням, поднимающимся до самого верха трибун, снизу к ним пробирался Золотой дракон в обличье дракона. Масло масляное, но что поделаешь…
– Приветствую тебя, госпожа Аксют Ка! – звонко отозвался Золотой дракон. – Приветствую тебя, мастер Гав Рил! Приветствую и тебя, Егор Ка, прекрасный юный ученик Духа Дома! Вы принесли на этот стадион свет солнца!
– Да ладно тебе врать, Хуань Лун! Мы ещё и до стадиона не доехали, а уже на энтом солнце спеклись! Не при делах мы тут! Скажи-ка лучше, как там Сунь Укун переживает дисквалификацию?
Чешуйчатый собеседник вздохнул.
– Он бесконечно страдает… Из его глаз, горящих пламенем вулкана, текут скупые, но опасные слёзы. И слёзы эти оставляют глубокие борозды на его щеках и на его сердце. Никогда не забудет Царь Обезьян эту обиду. Теперь он, лишённый контроля и покровительства богини Гуаньинь, сделает всё, чтобы наказать тех, кого он посчитает виновниками своего постыдного поражения.
– У него что, прямо шрамы теперь на щеках будут? – на всякий случай переспросил Егорка.
Хуань Лун лишь недоумевающе вскинул длинные брови.
– Да какие шрамы! – шикнул Гаврюша. – Энто же метафора! Или гипербола?! Да кто их тут разберёт! Специально он преувеличил, чтоб мы тут
