– Где вы теперь спите, в нашей спальне?

– Да. – Он вновь сменил позу. – Я привез сюда карету, в ней вам будет удобно вернуться в Готорп. Мне надо еще решить некоторые деловые вопросы с моим посредником на границе, поэтому до возвращения домой я должен заехать в Карлайл. А вы можете выехать уже завтра.

Я подумала об Алисе, оставшейся наверху на своей выдвижной кровати. Подумала о том, что ее может ожидать, если мы уедем отсюда.

– Я не могу вернуться.

Ричарда, видимо, возмутило мое поведение, он напряженно растопырил пальцы, блеснув кольцами, и резко сжал кулаки.

– Мне жаль, что вы обнаружили такое непонимание, однако мое терпение на исходе. Никому не нужна строптивая жена. Между терпением и глупостью очень тонкая грань.

Жгучие, злые слезы брызнули из моих глаз.

– И, полагаю, вы не считаете, что сделали из меня дурочку? Для вас я ничем не отличаюсь от ваших драгоценных ловчих птиц. Вы так же держите меня на поводке, и вам достаточно щелкнуть по запястью, чтобы я прилетела обратно на вашу руку.

По крайней мере ему хватило деликатности, чтобы изобразить огорчение.

Высказывая свое возмущение, я понимала, что нарушила границы, которые следует соблюдать женщине и жене. Я не обладала ни красотой, ни изысканными манерами. «Едва ли удивительно, – печально подумала я, – что он предпочел покинуть нашу постель и готов разрушить нашу семейную жизнь».

– Пора вам осваиваться с вашей новой ролью, – лишь добавил Ричард.

– Отвергнутой жены?

– Матери.

– Мне хотелось бы пожить здесь еще немного.

В этот момент, словно его и дожидались, раздался резкий стук в дверь, и в гостиную вошла моя мать.

– Вы распорядились подготовить отъезд? – спросил Ричард.

Она кивнула и мельком взглянула на меня.

– Я не поеду, – проворчала я.

Легко и изящно, словно нож масло, меня резанули слова матери:

– Вы не будете жить здесь, пока ваш муж еще нуждается в вас. Вам пора уезжать.

Поднявшись с кресла, я вытянулась во весь свой далеко не впечатляющий рост и ответила ледяным тоном:

– Раз уж таково и ваше желание, то мне остается подчиниться.

Ричард поскакал верхом дальше на север, а я удалилась в свою спальню. К тому времени, когда я поднялась на верхнюю лестничную клетку, в голове у меня успел сложиться план, и я сразу же поделилась им с Алисой.

– Ты вернешься со мной в Готорп, как моя повитуха и компаньонка, только на таких условиях я соглашусь простить Ричарда.

Но Алиса с сомнением глянула на меня, продолжая крутить в руках свой чепец. Ее кудрявые золотистые волосы рассыпались по плечам точно львиная грива.

– Разве он просил прощения? – только и промолвила она.

– Он же изменил мне, Алиса, ты вернешься со мной, а уж я сама обо всем позабочусь. Позабочусь о том, чтобы с тебя сняли дурацкие подозрения… таково будет мое условие. И Ричард согласится на него. Мы вернемся в Готорп, поселим тебя в одной из спален, а через день-другой приедет Ричард, и я поставлю ему еще одно условие: я останусь жить там только с тобой. Без тебя я не смогу родить ребенка.

На лице ее отразилось глубочайшее сомнение, но, несмотря на все случившееся, я лучше знала своего мужа.

Мы упаковали наши вещи… вернее, я упаковалась, поскольку Алиса приехала налегке. У нее не было ни сундука, ни обручального кольца, ни мужа, призвавшего ее домой, и никаких любопытных золовок. Она не ждала ребенка и не могла никому подарить наследника. Она могла уйти куда угодно в любой момент, и если бы она того захотела, мне пришлось бы отпустить ее, хотя я и понимала, что нуждаюсь в ее помощи. Однако она забралась в карету и села рядом со мной, точно так же, как и по пути сюда. Я решила, что опять дам ей лошадь, когда мы доберемся домой, невзирая на странную пропажу первой, поскольку теперь я полностью доверяла ей… когда Ричард примет мои условия, она сможет съездить навестить своего отца и сообщит ему, что получила постоянное место работы. Но какие новости нас ждут дома? Впервые после того, как Алиса поведала мне свою историю, я задумалась о Пенделских ведьмах и о том, что с ними будет. Возможно, Роджеру не удастся завести судебные дела на всех гостей Малкинг-тауэр; возможно, он удовлетворится Дивайсами и их соседями и бросит в огонь черный список Ника Баннистера.

Карету нещадно трясло на ухабистой дороге, я поддерживала живот, чувствуя, как мой ребенок брыкается и вертится от сильной тряски, и с удивлением думала, как же можно считать, что езда в карете безопаснее верховой езды. Пак скулил у моих ног, устав от этого непрерывного движения. Я мягко сказала ему, что мы скоро приедем домой и он получит вдоволь молока и хлеба, и, видимо, успокоенный, он кротко лизнул мою руку.

Через несколько часов езды я потеряла интерес к мелькавшему за окном пейзажу; серое небо еще больше потемнело, начал сеять мелкий дождь, и все вокруг опять стало хмурым и унылым. Алиса сидела с закрытыми глазами, ее голова откинулась на спинку сиденья. Интересно, она действительно спит или, так же как я, волнуется о том, что может случиться, когда мы доедем до дома. Даже мой ребенок, зачастую засыпавший в самых неудобных условиях, успокоился и затих.

Последняя часть пути превратилась в состязание с наползающей тьмой, и все же только уже в сумерках я осознала, что карета замедлила ход, повернув на подъездную дорогу к Готорп-холлу. Здесь, в обрамлении густого леса, темнота выглядела еще более непроглядной. Лошадиные копыта цокали по булыжникам; мы проехали мимо амбара и служебных построек. Карета на минуту остановилась, и я услышала, как кучер сообщил кому-то, что ему велено доставить меня прямо к крыльцу. К тому времени мое сознание уже затуманилось сном, и я забыла о сидевшей рядом Алисе. Мы так много времени проводили вместе, что я перестала чувствовать себя одинокой. В карете было темно, и я не видела, проснулась ли она, а сама мечтала только о нормальной кровати. Я могла пока поселить Алису в соседней гардеробной, где раньше спал Ричард, чтобы она находилась поблизости. Может, они с Алисой даже подружатся, учитывая, что тайна ожерелья разгадана.

Наконец карета остановилась. Лошади шумно фыркали и дрожали. Кучер слез с верхних козел, и я услышала, как он спрыгнул на землю. Я сразу повернулась к дверце, но она сама распахнулась, и я едва не свалилась с сиденья.

Передо мной стоял Ричард. Его лицо скрывалось в тени, и не успела я даже издать слова и восклицания, как он взял меня за руку и помог спуститься. Мои ноги коснулись твердой земли, и