Сигруд бросает взгляд на кирпичное здание на углу, выкрашенное в ярко-желтый цвет, на окно на втором этаже. Сенешаль выскакивает, низко держа копье, и тишина гудит вокруг него.
Может, увести тварь обратно в лабиринт жилых домов? Но дрейлинг знает, что времени не осталось. Он мчится к желтому кирпичному зданию, отчетливо осознавая, что не успеет.
Даже если Тати будет стрелять, он все равно не успеет.
* * *Тати выпрямляется.
— Что-то не так.
Она целится и стреляет, попадает сенешалю в живот, но тварь продолжает бежать.
— Знаю, — говорит Шара.
— Это слишком опасно для него! — кричит Тати.
— Я знаю!
Тати жмет на спусковой крючок, винташ щелкает. Она моргает, смотрит на свое оружие.
— Осечка! Вот дерьмо!
Она в ужасе смотрит, как Сигруд мчится по улице, такой маленький, такой крошечный по сравнению с черной фигурой сенешаля.
— О нет, — говорит она. — О нет…
Шара садится ровнее и смотрит в окно, ее лицо спокойно и внимательно.
* * *Сто футов до здания. Пятьдесят. Он чувствует, как земля дрожит под ногами сенешаля, который бежит позади.
«Пожалуйста, Ивонна, — думает Сигруд. — Только бы ты была готова…»
Он невероятным образом успевает к желтому кирпичному дому, но видит по теням позади, что сенешаль собирается его отрезать, не дать ему скрыться в следующем переулке.
Он резко поворачивает, надеясь, что сумеет отпрыгнуть в сторону и пройти под взметнувшимся копьем сенешаля, но…
Вспышка тьмы.
Оно близко, понимает дрейлинг. Слишком близко. Копье летит в него.
Громкий хруст. Правая сторона тела теряет чувствительность.
Сигруд пытается отступить, но не может. Он не в состоянии пошевелиться.
Дрейлинг тупо озирается вокруг в поисках источника звука и понимает, что тот раздался позади — там, где копье вонзилось в кирпичную стену.
Он опускает взгляд.
Копье вонзилось в кирпичную стену после того, как пробило насквозь его правую грудную мышцу, рядом с плечом. Прямо там, где оставило маленькую темную отметину всего лишь несколько дней назад.
Сигруд пытается вдохнуть и не может. В груди у него бушует жуткая боль.
Сенешаль приседает, приближая к его лицу свою гладкую физиономию. Сигруд невольно ощущает, что тварь преисполнена злорадного ликования от своей победы.
И он знает, что это победа. Сигруд йе Харквальдссон видел достаточно смертельных ударов, чтобы распознать еще один.
* * *— Нет! — кричит Тати из окна. — Нет, нет, нет! — Она роняет винташ и белеет, когда сенешаль протыкает Сигруда, пришпиливает его к стене.
Шара Комайд молча встает и идет к лестнице вниз.
* * *Сенешаль наклоняется к Сигруду, и его тишина превращается в странное урчание, которое он ощущает в костях.
Дрейлинг кашляет и с трудом смеется. Ухмыляется в лицо твари. Он надеется, она умеет читать по губам и понимает его слова:
— Не слишком близко. Не хочу, чтобы она меня оцарапала, когда вскроет тебе брюхо.
Сенешаль склоняет голову набок и смотрит наверх…
Как раз в тот момент, когда Ивонна прыгает из окна второго этажа желтого кирпичного здания с Пламенем в руках.
Удар сильный и точный. Лезвие рассекает шею сенешаля, как соломинку.
Голова сенешаля падает на мостовую с глухим ударом — и это означает, с трудом соображает Сигруд, что звуки вернулись.
Следом за головой падает высокое тело с длинными конечностями, словно рушится подвесной мост. Ивонна падает рядом с трупом, катится — и Сигруд понимает, что приземление вышло жестким, она могла растянуть или сломать лодыжку. Стройкова поворачивается, видит, что он пришпилен к стене, и от ужаса у нее открывается рот.
Сигруд чувствует привкус крови. Он пытается улыбнуться.
— Ты… ты отлично справилась, — шепчет он.
— О нет, — говорит Ивонна.
* * *Мальвина лежит на черной лестнице, избитая и окровавленная, на грани обморока. Она знала, что будет трудно. Но не настолько.
Она поднимает взгляд и видит, как Ноков протыкает одного из божественных детей всего лишь пальцем, как рапирой, а потом поворачивается, хватает другого, летающего в воздухе, и запихивает в свою огромную черную пасть. Мальвина медленно осознает, что осталась одна — Ноков оказался слишком сильным, слишком текучим, слишком переменчивым, слишком мощным, чтобы они хоть оцарапали его.
— Я думал, это доставит мне больше удовольствия, — говорит Ноков. Он поднимает палец, с которого свешивается божественная дочь, и засовывает ее в рот. — Но ни один из вас даже не смог бросить мне вы…
Тут Ноков внезапно выпрямляется, словно только что услышал какой-то ужасный звук. Он поворачивается и глядит на город внизу.
— Нет, — шепчет он. — Нет, нет! Не Мишра, только не Мишра!
В этот момент Мальвина собирает все силы и применяет трюк, который готовила вот уже какое-то время. Она хотела сделать это раньше, но Ноков был слишком скользким, слишком быстрым — а теперь сидит как статуя и пялится на город в смятении.
Молния — любопытная штука. Большинство молний бьют от тучи к туче, пляшут в воздухе. Если бросить взгляд в прошлое и выбрать случайное место в небе, задавшись вопросом, сколько раз, допустим, один кубический фут воздуха подвергался воздействию молнии, количество таковых окажется чрезвычайно высоким — а кумулятивный электрический заряд будет по меньшей мере немыслимым.
Мальвина сосредотачивается и отслеживает все молнии, которые когда-либо проходили через пространство, ныне занимаемое головой Нокова.
Она сосредотачивается еще сильней и делает так, что прошлое и настоящее переплетаются, лишь самую малость.
Череп Нокова вспыхивает ярче миллиона солнц. Вспышка такая сильная, что его бросает вперед, и он срывается с лестницы, как будто им выстрелили из пушки, оставляя за собой след черного дыма.
Мальвина, перегнувшись через край, кричит:
— Это за Таваан, ты, дерьма кусок!
Ноков несется к городу, но после трех-четырех сотен футов его черная фигура замедляется. Мальвина видит, как он приходит в себя, замирает в воздухе над городом и поворачивается к ней. Его лицо все еще дымится.
Когда он говорит, стены и ступени вибрируют с каждым словом.
— Это, — заявляет он, — было весьма ловко.
* * *Сигруд тянет копье, застрявшее в правой грудной мышце, но оно не поддается. Он знает, что это неправильно — если вытащить копье, он, скорее всего, истечет кровью, — но не может перестать пытаться. Как будто у него застрял между зубами кусочек еды и он все время щупает его языком.
Ивонна поднимается, подходит к нему.
— Нет, нет… Не надо. Не надо, Сигруд, ты сделаешь только хуже.
— Это… не так уж больно, — говорит он ей медленно и хрипло.
— У тебя шок. Ты не понимаешь, что происходит. — Она смотрит на его спину, откуда выходит копье и вонзается в кирпичную стену. — О, клянусь морями… о нет, Сигруд, о нет…
Он пытается сказать: «Когда я работал лесорубом, то видел человека, которого проткнуло деревом, и
