— Живы. Для этой курицы смерть была бы слишком легким выходом. Пусть живет и каждый день расплачивается за свою глупость. А ребенок… — голос герцога дрогнул и он отвернулся. — Не смог я его убить. Родная кровь все-таки. Единственная память о сыне. И похож на моего Талима, как две капли воды. Подрастет, — наденет в храме ошейник смирения.
Превратить собственного внука в раба? На что еще способен этот демон в человеческом обличии? Нет, называть его так, значит, оскорблять демонов. Он хуже. Во много раз хуже.
— Что, не нравится? — дернул уголком губ мужчина. Взгляд его заледенел. — А кто виноват в том, что мой внук носит клеймо Темного? Молчишь? Значит, так. Или ты достаешь венец и получаешь хотя бы подобие жизни, или я начинаю отрезать от твоей матери по кусочку. А потом приведу ее в чувство и займусь тобой. Интересно, кто из вас сдастся первой?
Он остановился, прислушиваясь к чему-то, и нетерпеливо продолжил:
— Если надеешься на своих высших, то зря. Они еще не скоро сюда пробьются. Мой лагорский союзник устроил все так, что… — он осекся, словно в последний момент понял, что чуть не сказал лишнее… — В общем, к тому времени все будет кончено. Я получу венец, или вы обе умрете. Так что решай, Аэлаисса. Но учти, судьба матери в твоих руках.
Он требовательно уставился мне в глаза.
Венец меня не интересовал. Ли Норд им завладеет или кто-то другой, какая разница? Я не колеблясь обменяла бы сокровище Сеоров на жизнь мамы. Но где гарантия, что герцог не лжет и не убьет нас сразу, как только венец окажется у него в руках?
Я все еще надеялась, что нас успеют спасти. Прислушивалась к звукам снаружи, к пустоте внутри. Звала. Но источник и тьма не откликались. И никто не спешил отвечать мне — ни Эвераши, ни Айтон, ни фамильяры. За пределами комнаты тоже было тихо.
Зато герцог, похоже, что-то услышал. Насторожился, вскинул голову, пробормотал какое-то ругательство и, вынув меч, направился к нише за саркофагом.
Дойти он не успел. Стена в том месте бесшумно отъехала в сторону, открывая узкий проход, и в зал ворвался Чидлис.
— Сол… — я подхватила маму, пытаясь встать вместе с нею. — Сол!
Как же я рада его видеть.
— Элис… Вы в порядке?
Быстрый взгляд на ли Норда. На меня. Снова на герцога… И меч в руке алхора начал наливаться тьмой.
— Я — да. Маме нужна помощь.
На мои слова последовала совершенно неожиданная реакция. Не от Чидлиса. От ли Норда.
— О, да, — оглушительно расхохотался предводитель чистых. — Этот высший обязательно тебе поможет. Непременно. Он…
Неуловимо быстрый взмах черного меча — и издевательский смех резко оборвался.
Ли Норд продолжал стоять еще несколько мгновений и упал только тогда, когда его голова с недоуменно вытаращенными глазами подкатилась к самым моим ногам.
Глава 24
«Ну вот, мама теперь свободна и по варрийским законам. Только что овдовела», — глухо стучало в висках, пока я, окаменев, смотрела в мертвые глаза человека, которого почти двадцать лет считала своим отцом.
Из заторможенного состояния меня вывел Сол Чидлис.
— Элис, — пробился сквозь гул в ушах его настойчивый голос. — Надо торопиться. Я убрал охрану у входа, но здесь в любой момент могут появиться другие варрийцы.
— Да-да…
Я встряхнулась, отгоняя ненужные сейчас эмоции, ухватилась за саркофаг и медленно поднялась.
Голова кружилась, ноги подкашивались, и во всем теле ощущалась сильная слабость. Что же за мерзость такая, эти блуждающие порталы храмовников? Не удивлюсь, если они питаются силой того, кто в них угодил. Еще и браслеты эти…
— Наручники, к сожалению, сейчас снять не получится, — Сол будто угадал мои мысли. — Сами идти сможете?
Стиснула зубы.
— Я в порядке.
— Тогда забирайте венец, и уходим.
Какая-то навязчивая мысль не давала мне покоя, крутилась и крутилась, зудя осенней мухой. Но сознание еще не до конца прояснилось, оставалось мутным и вязким, и мысль ускользала.
А Чидлис торопил:
— Давайте же, Элис. А я возьму леди Гестину. Кажется, ей совсем плохо.
Последние слова все решили. Надо срочно помочь маме, остальное неважно. Потом разберусь.
Опираясь на предупредительно подставленный локоть, подошла к окну, взяла протянутый кинжал, закусила губу и быстро чиркнула по ладони. Руку обожгло болью, оружие тут же перешло назад к хозяину, а я резко выдохнула и приложила ладонь к стене, пачкая серые камни кровью.
Кожу закололи тысячи невидимых иголок.
Проверка…
Значит, все идет, как надо.
А потом камень словно расплавился, образовывая аккуратное прямоугольное отверстие.
— Доставайте.
Не глядя, нащупала ажурный зубчатый венец. Потянула к себе.
— Давайте сюда.
Лихорадочное нетерпение в чужом голосе неприятно царапнуло. Но Сол уже вынул из моих подрагивающих от слабости пальцев корону. И в тот момент, когда сокровище Сеоров оказалось у него, я вдруг совершенно отчетливо осознала, что меня все время беспокоило.
«Этот высший тебе поможет», — сказал ли Норд.
Этот высший… Но как герцог узнал, кто скрывается под теневым плащом?
— Поняла, да? — криво усмехнулся Сол, сверля меня тяжелым взглядом. — Умненькая девочка. Даже после иссушающей ловушки и браслетов догадалась.
Мужчина менялся на глазах. С лица фальшивой маской стекала предупредительность и забота, сменяясь отчужденностью и властным высокомерием.
— Элис, Элис… А ведь я даже готов был на тебе жениться. Сама не захотела. Впрочем, что ни делается, все к лучшему. Слишком сообразительная жена мне точно ни к чему.
— Значит, это не Тэйн, вы… Вы тот высший, что связался с чистыми.
— Ну да, я, — ответил Сол. Так просто, словно речь шла о самых обыденных вещах. — И этот напыщенный индюк узнал именно меня. По артефакту, который защищает от антимагических чар.
Мне продемонстрировали массивный перстень на безымянном пальце.
— Вы и ли Норд… — я все еще не могла опомниться. — Он же виновен в смерти вашего брата.
— За что и поплатился, — Чидлис оскалился и пнул носком сапога отрубленную голову. — Не сомневайся, я доберусь до каждого, кто в этом замешан. И уничтожу. Кровь Чидлисов неприкосновенна. Сейха жаль, — добавил он уже спокойнее. Но брат мертв, его не вернешь. Это не должно мешать моим планам.
Я в ужасе смотрела на этого монстра в человеческом
