— Мы с мужем истинная пара, — напомнила мягко.
Не стала объяснять, что никогда от Айтона по своей воле не уеду. Ни к чему это. Все равно не поймут.
— Элис — алхор, — хмуро одернул супругу Дивен. Он только вчера закончил очередной тур безрезультатных переговоров с Нетгардами. — Ее дом — родовая башня Эверашей.
— Пара… Конечно… — тут же увяла Мелори.
— И алхор, — дернула уголком красиво очерченных губ Катион.
Разговор, едва начавшись, прекратился сам собой. И вскоре леди, попрощавшись, отбыли в свои владения. Судя по облегчению, написанному на их лицах, следующий раз нам доведется увидеться нескоро.
Ну, и слава богам.
У меня есть родители, дед с прадедом. Этого достаточно.
Немного беспокоило теперь предстоящее свидание с женщинами рода Нетгард. С отцом и дедом мужа я уже была знакома, и довольно хорошо — они в последнее время часто захаживали в Хуспур, а вот с мамой и бабушкой только предстояло встретиться. Но Айтон уверил, что они совершенно не похожи на леди Эвераш, и вообще, у него в семье все по-другому.
Что ж, посмотрим.
— Вы с мамой только не вздумайте чудить, — попросила я отца на следующее утро. — Если все-таки поженитесь, оставайтесь вместе. Сахтар с ними, с этими традициями.
— Не «если», а «когда». Я упрямый и отказа все равно не приму, — ухмыльнулся отец. — Во-первых, я не для того годами мечтал о Гестине, чтобы через пару лет разъехаться. А во-вторых, убежден, что мы пара. Осталось только подтвердить в храме. Кстати, Тина обещала, что подумает об этом. Но мне кажется, она согласится. Как считаешь?
— Уверена.
Я видела, что мама почти сдалась. На ее лице при встрече с отцом появлялась мягкая мечтательная улыбка, а стоило им пересечься взглядами, даже мне становилось жарко. Они с Кронердом все чаще уезжали в дом у моря. «Навестить Уну», — нарочито бодро объясняла мама. Но я-то знала, что это не так. Вернее, не совсем так.
А однажды отец предупредил, что они останутся там на ночь.
Когда утром оба не явились к завтраку, я и не думала беспокоиться. Наоборот, только обрадовалась. Пила отвар и с нетерпением посматривала на двери, предвкушая, как они сейчас откроются, появятся смущенные родители и объявят о помолвке.
Вот в столовой распахнулась теневая тропа, и я оживленно встрепенулась.
Наконец-то.
Но воодушевление почти мгновенно сменилось недоумением, тревогой, а потом ужасом.
Отец был один.
Растрепанный, бледный, он остановился посреди комнаты, обвел нас взглядом и хрипло выдохнул:
— Тина пропала.
Глава 23
Я видела отца всяким — внимательным, заботливым, любящим, ироничным, строгим. Но сейчас он как никогда напоминал того лорда Эвераша, что встретился мне на деревенском постоялом дворе. Сурового, жесткого, уверенного в своих действиях высшего.
Прошел лишь миг — и острое отчаяние сменилось сосредоточенностью и решимостью, за которыми скрывалась холодная, звенящая ярость.
Еще несколько мгновений понадобилось, чтобы коротко и четко сообщить нам, что случилось.
Они уже собирались возвращаться в Хуспур, и мама поднялась в свою комнату переодеться. Через полчаса удивленный ее долгим отсутствием Кронерд отправился следом.
— Служанка лежала на полу без сознания. Тины не было. Я поймал остаточный след теневой тропы, но куда она ведет и кто ее открыл, проследить не удалось. Поисковое заклинание не пробилось сквозь сильные защитные чары. Когда Уна пришла в себя, ничего к тому, что я уже понял или почувствовал, добавить не смогла. Все произошло очень быстро, и нападавшего она не заметила. Ясно одно, это высший, и, когда я узнаю, кто он, убью, — скрипнул зубами отец, заканчивая рассказ.
А потом он начал действовать. Вернее, не только он — все Эвераши.
Дивен отправил уведомление в совет о похищении матери наследницы рода.
Ранглот, властью и правом арха, инициировал официальное расследование, затребовал в имение группу лучших магов-дознавателей и вызвал туда же лорда Воддора. Именно его семья специализировался на защитных и поисковых чарах.
Отец тем временем связывался со своими личными помощниками и со всеми фамильярами, выясняя, где находятся сейчас их алхоры.
А я… Я послала вестника Айтону. Это все, что я могла пока сделать.
Он пришел почти сразу же. Обнял, прижал к себе крепко-крепко, поглаживая мою подрагивающую спину, потом отстранился, заглянул в глаза, молча обещая сделать все возможное, и отошел к мужчинам. И мне, пусть немного, но стало легче.
Все вместе мы перешли в имение. Правда, поначалу меня попробовали оставить в башне, но я категорически воспротивилась.
— Запереть меня у вас не получится. Остановить тоже. Не возьмете с собой, сама пойду.
Я упрямо сжала губы.
Высшие тоскливо переглянулись, а Дивен поморщился и поднял глаза к потолку.
— Женщина-алхор… Наказание сахтарово, — пробормотал он вполголоса.
Больше отговаривать не пытались. Лишь Айтон приказал требовательно:
— От меня ни на шаг.
Дознаватели, которым отец дал допуск в имение, были уже на месте. Лорд Воддор в сопровождении нескольких членов совета, пришел практически одновременно с нами. Хмурый, немногословный алхор мастерски владел своим даром. Он довольно быстро снял чары, распутал теневой след и определил, кто его оставил.
— Серкус Тэйн, — повернулся Воддор к Эверашам, и стоящий рядом со мной Айтон резко выдохнул.
Серкус. Опять. Будь он проклят.
— Куда ведет тропа? — сжал кулаки отец.
Было заметно, что он еле сдерживается. На виске бешено пульсировала жилка, губы побелели, а его тьма выплескивалась наружу все новыми и новыми угрожающе мрачными тенями.
— В родовую башню. Дальше отследить не удалось. Сам знаешь, без разрешения хозяина попасть туда невозможно.
— Знаю, — процедил Кронерд. — Считай, разрешение уже есть. Если Тэйн откажет, значит, его дадут архи. Верно, лорд Калнан?
Отец обернулся к главе совета, который пришел вместе с Воддором.
— Санкционировать взлом защиты одной из родовых башен? — побледнел глава. — Для этого нужны очень убедительные основания.
— Похищение моей невесты — более, чем веская причина.
— Безусловно, — не решился спорить Калнан. Слишком уж гневно сверкали глаза Кронерда. — Но вдруг это какая-то ошибка. Недоразумение. Давайте прежде все-таки поговорим с самим лордом Тэйном. Сейчас я с ним свяжусь…
Вызов за вызовом уходил в пустоту и тут же возвращался ни с чем. Понадобилось
