Сейчас ситуация была иной. Трупы безвинных людей, сошедших с конвейера смерти Берилага. Их беспокойные, жаждущие отмщения души… И никакого костра, никакого чая и компании друзей. Он здесь один.
Что, если именно в этом месте, которое Тимофей назвал черным, грань между рациональным и сверхъестественным смазалась, истончилась до такой степени, что… Череп мог парить в воздухе?
Да нет же! Не могло этого быть! Он мог уснуть или… Что «или», Коля? Не надейся на то, что ты спишь. Ты бодрствуешь, бродяга, и видел летающий череп собственными глазами! А еще и эти вспышки… Если это отсветы молний, то молний адских. Беззвучных. Стоп. Шаги. Пусть себе череп и летает, но кто-то ведь ходил!
Вездеход вновь поднял голову и тут же об этом пожалел. Теперь во мраке плавали несколько черепов!
Ну все! Карлик перекатился в позицию для стрельбы, снял автомат. Сейчас он даст очередь и если пули не смогут разнести черепа вдребезги, тогда он попал. Влип.
Вездеход прицелился в череп, который был к нему ближе. Уже собирался нажать на курок, но новая вспышка выхватила из мрака то, чего он не заметил раньше. Черепа вовсе не плавали в воздухе. У них были руки, ноги и тела. Просто костюмы химзащиты были не привычно серыми, а черными. Что касается черепов, то он принял за них противогазы, резина которых была белой, а окуляры и точка крепления гофрированного шланга придавали сходство с черепами.
Снова бормотание. Слов Вездеход не разобрал, зато рассмотрел еще кое-что. В руках одного из незнакомцев был фотоаппарат. Вспышки не имели никакого отношения ни к аду, ни к раю – таинственные люди в черном просто фотографировали трупы.
Вездеход успокоился. Никаких призраков. Люди. Плохие или хорошие, но люди. Фотографируют? На здоровье! Пусть делают свои дела и убираются на все четыре стороны, позволив ему наконец-то заняться своим делом.
Карлик оставил оружие в покое и постарался ничем не выдавать свое присутствие.
Интересно, кем могут быть сталкеры-фотографы в противогазах из белой резины? Зачем им кладбище Берилага, а уж тем более снимки тел?
Невидимые Наблюдатели! Если все-таки признать существование тайного правительства России, дергающего за ниточки все, что происходит в метро и на поверхности, то эти люди могли быть его посланниками, некоей комиссией, документировавшей преступления коммунистов, чтобы в нужный момент предъявить Москвину и его банде неопровержимые доказательства геноцида…
Как назывался судебный процесс против нацистов? Нюрнбергский. По названию города в Германии. Возможно, Наблюдатели собираются провернуть в будущем что-то подобное.
От размышлений о большой политике Вездехода оторвало гудение двигателя. Незнакомцы ушли. Очевидно, прибыли сюда не на своих двоих. В глубине руин вспыхнули фары, с минуту был слышен удаляющийся шум, потом наступила тишина. Наблюдатели уехали.
Носов встал. Итак, люк. Дожидаться процесса над создателями образцового исправительно-трудового лагеря он не станет. Может, у тайного правительства и полно времени, а у него и Гриши его нет.
С полчаса Вездеход бродил вокруг вестибюля, мысленно разделив площадь поисков на квадраты. Системный подход к задаче дал результаты. Шестерню, о которой говорил Тимофей, удалось отыскать. Но ее размеры… Карлик не ожидал, что диаметр чугунной детали будет целых полметра. На какой технике была установлена деталь и кто ее сюда приволок, оставалось загадкой.
Носов вооружился какой-то железякой, чтобы использовать ее в качестве рычага. Попотеть пришлось основательно в прямом и переносном смысле, наконец шестерню удалось отодвинуть настолько, что стала видна квадратная, с косыми насечками ржавая крышка люка. Молодчина, Тимофей. Правда, мог бы замаскировать свой потайной ход чем-нибудь полегче…
И вот люк удалось освободить полностью. Его размеры были небольшими, рассчитанными на комплекцию человека среднего роста. Для карлика – полный простор.
Вездеход, мысленно пожелав себе удачи, поднял крышку и включил фонарик.
Луч света уперся в лохмотья паутины. Вниз уходили ржавые, обросшие толстым слоем пыли скобы.
Носов решил пробираться на станцию налегке, оставив все, что может помешать, на поверхности. Снял защитный комбинезон, сменил противогаз на бейсболку, достал из рюкзака связку иголок и аккуратно воткнул две в рукав куртки.
Если придется вступить в схватку, иглами в ближнем бою можно воспользоваться и без трубки. Действовать нужно бесшумно, поэтому ножа, спицы, спрятанной в козырьке, и пары игл вполне хватит, если он, конечно, не собирается затевать на станции полномасштабной баталии. А что же тогда он затеет? Точного плана не было. Для начала попытается найти Гришу и выбраться с ним через шахту. Если не выйдет, придется вступить в контакт с завербованным Сопротивлением офицером. Подкупить. Запугать. Если и это дело не выгорит, останется надеяться на план «Б», которого пока вообще не существовало.
Автомат и рюкзак были завернуты в комбинезон. После того как рулон был придавлен камнем, Носов опустил вниз ноги, поставив их на первую скобу, затем на вторую.
Прежде чем продолжить спуск, на всякий случай задвинул крышку – о наличии прохода в концлагерь не стоило знать всему миру.
Колодец уходил под землю на глубину не меньше восьми метров. И вот ноги карлика коснулись пола, он включил фонарик. Шахта выходила в небольшое техническое помещение. Стальная дверь, очевидно, ведущая на станцию, была заварена с той стороны – об этом говорили небрежные и давние следы расплавленного металла, просочившегося в щели. Зато была еще одна лазейка – прямоугольное отверстие, забранное кованой решеткой. Вездеход выключил фонарик, опустился на колени и заглянул через ограду. В ноздри сразу ударил запах прогорклой пищи. Потом в тусклом свете Носов увидел светло-серый гранит пола, пересеченного полосами из черного и красного мрамора.
Карлик принялся ощупывать края решетки. Оказалось, что к проему она крепилась простыми и к тому же основательно проржавевшими стопорами, справиться с которыми можно было простым ножом.
Убедившись, что на станции тихо и поблизости никого нет, Носов пустил в ход нож и всего через несколько минут уже аккуратно отодвинул решетку и высунул голову в станционный зал.
Клетки, клетки, клетки… Лампы-груши, горевшие в половину накала.
Вездеход выбрался из шахты целиком и вернул решетку на место. Узники спали. Охранников поблизости не было – скорее всего, они кучковались в торце станционного зала, там, где свет был ярче.
Носов наугад выбрал одну из клеток и подкрался к ней. Клетка была большой, но обитал в ней всего один узник. Парень лет двадцати, свернувшись калачиком и подложив под щеку ладони, спал в углу клетки.
– Эй, – позвал Вездеход. – Просыпайся!
Просьбу пришлось повторить несколько раз, прежде чем узник пошевелился и открыл глаза.
– Гриша?! – Парень сел и уставился на карлика расширенными от удивления глазами. – Ты… Почему так одет?
– Тихо. Не
