Еще через полчаса асфальт закончился. Появились кусты, а в почве под ногами чувствовалась влажность. Карлик двинулся вдоль берега Яузы и вскоре отыскал мост.

Идя по нему, он поглядывал на реку, не подозревая о том, что совсем недавно то же самое делал его заклятый враг, тюремщик брата Чеслав Корбут.

Серое марево рассвета застало путешественника на другом берегу Яузы. Вездеход окончательно выбился из сил. Отыскал сухое место среди кустов и стал собирать траву, чтобы устроиться для продолжительного отдыха как можно комфортнее.

Когда он шел к лежбищу с очередной охапкой травы в руках, то услышал отчетливый стон. Он доносился из соседнего скопления кустов, расположенных ближе к берегу.

Вездеход взял автомат на изготовку. Подкрасться к кустам незамеченным было невозможно – ноги вязли в грязи и вытащить их беззвучно не удавалось. Стон повторился. Тот, кто прятался в кустах, явно не собирался нападать.

Носов раздвинул ветки стволом.

Человек, лежавший в луже красной от крови воды, что-то услышал. Приподнял голову. Подернутые мутной пеленой глаза на мгновение сделались осмысленными.

– Гриша?! Ты как здесь?! Сбежал?!

– Я не Гриша, – покачал головой Вездеход. – Его брат-близнец. Николай.

– А-а-а, – вздохнул мужчина. – Брат. Он что-то говорил про…

– Ты встречался с ним в Берилаге? – Вездеход присел на корточки, включил фонарик. – Что случилось?

Незнакомец еще не успел ответить, а карлику все стало яснее ясного. Человек высокого роста и крепкого телосложения, одетый в серую, не по размеру, робу был не просто ранен, а находился при смерти. Ран было всего две, но каких! Из дыры на животе высовывались внутренности. Правая рука была почти оторвана и висела на лоскуте кожи.

Вездеход поднял голову. Дорожка, по которой раненый полз к кустам от Яузы, была отмечена кровавым следом. Крепкий парень, но всему есть предел.

– Эй, друг, кто тебя… так?

– Корбут, – произнес незнакомец, не открывая глаз. – Он. Все, сука, он. Красные взяли меня в плен два года назад. Сам я с «Филевской». Мутант. Ну, ты понимаешь. Зовут Тимофеем. Они отправили в Берилаг. А позавчера ЧК вколол мне какую-то мерзость, наверняка придуманную его папашкой-профессором. После этого садист стал называть меня Четверкой. Я ему подыграл. Чеслав мне поверил, а я чуть было не кончил всеми любимого коменданта. Такой был шанс… Но на стороне ЧК сам дьявол. Он продырявил мне живот и столкнул в реку с моста. Кто занимался мною дальше – не видел. Ночь. Темно, а вода… она просто кишела хищниками. Ты говорил, что тебя зовут…

– Коля. Я хочу пробраться в Берилаг и спасти брата. Если не получится – просто выкупить.

– Вы, близняшки, смелые парни. – Тимофей открыл глаза и улыбнулся. – Думаю, тебе повезет больше, чем мне. Выручай брата. А если повезет – рассчитайся с комендантом за меня и за всех, кого он замучил. Похоронишь?

– Что?

– Не хочу, чтобы твари из Яузы закончили то, что начали. Они приползут за мной днем. Отыщут по следу.

– Да, Тимофей. Я все сделаю…

– Спасибо, Николай. Я…

Тимофей вновь закрыл глаза. Вездеход было подумал, что он умер, но оказалось, что бывший узник Берилага собирается с силами. Через минуту он заговорил.

– Светает. Черт возьми, сидя в клетке, я мечтал увидеть рассвет. Вот и увидел. В последний раз. Теперь слушай внимательно, маленький смелый человек. Образцовый исправительно-трудовой лагерь имени товарища Берии не случайно расположен на конечной станции. Красные – хитрые. Хотят, чтобы посторонние думали, что на их станциях вечный праздник. Они утилизируют человеческий мусор вдали от посторонних глаз. Я сам не раз выносил трупы заключенных на поверхность. Нам даже не позволяли их хоронить. Просто выбрасывали мертвецов неподалеку от станции на поживу хищникам. Черное место, Коля, черное и темное. Там я видел… Ерунда. Отношения к делу не имеет. Шахта. Люк. Полсотни метров справа от наземного вестибюля «Подбельского». Найдешь. Я этот люк шестеренкой ржавой замаскировал. Открыл один единственный раз и…

Тело Тимофея выгнулось. Ноги задергались, выбивая из земли фонтанчики грязи. Агония. Начиналась агония. Вездеход положил ладонь на лоб умирающего.

А Тимофей вдруг подобрал под себя здоровую руку и… Сел. Зеленые глаза засверкали.

– У меня пара минут, не перебивай. Когда открыл люк, услышал голоса охранников. Шахта ведет прямо на станцию. Ты с легкостью в нее пролезешь. Среди охранников у Сопротивления есть свой человек. Один раз помог нам за взятку, а сейчас уже вынужден помогать бесплатно. Из офицеров. Дима Боханов. И помни мое завещание – убей ЧК при первой же возможности. Эта тварь не должна поганить метро своим зловонным дыханием. Убей! Все!

Тимофей упал в грязь и затих. Последнее усилие его добило. Он сказал все, что требовалось, выполнил свою земную миссию и отбыл туда, где, возможно, залечит свою руку и рану на животе. По крайней мере не будет мучиться.

Вездеход вздохнул. С долгожданным отдыхом придется повременить. Он должен выполнить последнюю волю Тимофея.

Побродив вдоль берега, карлик отыскал подходящую сухую ветку и принялся рыть могилу в метре от тела Тимофея.

Думал о том, что ему в очередной раз повезло. Встреча с узником Берилага решила главную проблему – не придется тратить время на поиски входа.

По своему опыту Вездеход знал, что вентиляционные и другие люки технического назначения есть возле каждой станции. Он в любом случае отыскал бы что-нибудь похожее на то, что нашел Тимофей, но… Потерял бы кучу времени. Как любил говаривать его дружок-анархист Толя Томский – счастье всегда на стороне отважных.

Помпезная, напыщенная поговорочка, но, похоже, полчаса назад ему действительно улыбнулось счастье.

Когда могила глубиной в полметра была готова, карлик столкнул в нее тело Тимофея. Еще через двадцать минут он засыпал яму и соорудил небольшой холмик относительно правильной формы.

Молча попрощался с Тимофеем и собирался уходить, когда услышал шлепанье, доносившееся со стороны Яузы. Карлик поднял свой «калаш» и вышел из кустов. Существо размером с крупную собаку, нечто среднее между рыбой и ящерицей, наполовину выбралось из воды на своих раскоряченных лапах. В свете восходящего солнца поблескивала чешуя, похожая на рыцарскую кольчугу. Еще погруженный в реку хвост дергался, поднимая тучу брызг. Хищник принюхивался к кровавому следу на земле. Почуяв Вездехода, поднял острую как пила морду и зашипел, показывая красный и мокрый от слюны раздвоенный язык.

Карлик знал, что за всем этим последует атака.

– Давай, не томи.

Короткая автоматная очередь разорвала бросившемуся навстречу карлику рыбоящеру шею. Хищник крутанулся на месте, рванул к реке и исчез, оставив в мутной воде расплывающееся багровое пятно.

– Салют, Тимофей. Твой посмертный салют.