Вездеход отложил рисунок в сторону и стал читать газетные вырезки. То, что поначалу казалось сумбурной подборкой, начало выстаиваться в четкую систему. Феррум начал с библейской легенды о падении Иерихона и плавно перешел к изысканиям немецких ученых, пытавшихся создать для Гитлера акустическое оружие на основе использования ультра и инфразвука.
Феррум даже сделал на основе описания чертеж акустической пушки Валлаушека[11]. Инжектор для подачи горючей газовой смеси был помещен в центр параболического отражателя.
Судя по пояснительным надписям, сделанным ученым, система воспламеняла смесь, взрывы которой через равные промежутки времени создавали грохот требуемой частоты.
Оказалось, что инфразвук успешно вызывает у людей не только боли в животе, головокружение, рвоту, диарею и затрудненное дыхание, но и резко нарушает поведение. У подопытных возникали неосознанные страхи, перераставшие в панику, люди пытались покончить с собой или сходили с ума.
Следующие строки Вездеход прочел с облегчением – использование инфразвукового оружия в полевых условиях было признано невозможным из-за небольшого радиуса действия и громоздкости системы, которая, плюс ко всему, в первую очередь выводила из строя персонал установки…
Вот тебе и иерихонская труба. Носов оторвался от чтения и попытался суммировать все, что узнал. Первое – Феррум всерьез интересовался ультра и инфразвуком. Второе: он не сомневался в существовании мутантов, которые применяли природное акустическое оружие гораздо успешнее гитлеровцев. Третье – все это Феррум как-то связывал с «Полежаевской».
Неосознанные, перестающие в панику страхи. Ранения, нанесенные неизвестным оружием. Перед мысленным взором Николая промелькнули воспоминания, связанные с последними минутами жизни отца. А что, если «Полежаевская» подверглась нападению мутантов, убивающих звуком?
Карлик вновь посмотрел на рисунок змеи и заметил то, что не бросилось в глаза сразу. Феррум подписал рисунок. Он дал неизвестной змее имя – иерихон.
Следующий листок с записями Феррума начинался с предложения «…капюшон гада может с успехом заменять параболический отражатель доктора Валлаушека…».
Дальше пошли до такой степени мудреные фразы, сдобренные к тому же трехэтажными формулами, что у Вездехода от попытки разобраться в них вспотел лоб. Единственное, что понял карлик в хитросплетениях дебрей научных терминов, это то, что иерихонов можно использовать для нужд метро – например, для расчистки завалов.
Феррум считал, что акустическое оружие, используемое этим видом рептилий для охоты на грызунов, можно при необходимости направлять и даже «включать» чудо-змей, воздействуя на них электрическим разрядом.
Вездеход вздохнул. Голая теория. Если бы иерихоны существовали где-нибудь кроме воспаленного воображения Феррума, о них бы знали.
Носов решил заняться тем, зачем пришел. Первым делом отыскал среди пыльных пузырьков знакомую бутылку и возблагодарил Господа за то, что пробка была плотно закупорена и флакон был наполовину полон. Этот сильнодействующий парализующий яд Феррум синтезировал специально для своего маленького друга. Он же научил Вездехода тому, как правильно заряжать остро заточенные иглы смертоносной жидкостью.
Вездеход вооружился ножом и принялся настругивать иглы из специально принесенной доски. Работа была очень кропотливой. Каждая игла с тупого ее конца должна была иметь определенный диаметр, чтобы плотно прилегать к трубке.
Когда иглы были готовы, карлик натянул резиновые перчатки, вылил содержимое пузырька в плоскую тарелку, аккуратно обмакнул в яд кончики игл и разложил их на столе, дав время высохнуть.
Оставалось найти укромное место для патронов. Вездеход полез под стол и наткнулся на узкий деревянный ящик, выкрашенный в черный цвет. Решил, что нашел нужный тайник, и вытащил ящик на середину каморки. Приподнял крышку и ахнул. Внутри лежало засушенное существо, в чьем существовании он сомневался всего минуту назад. В реальности иерихон мало чем напоминал змею. Возможно, из-за того, что высох и превратился в мумию. Длина – полметра. Овальные, черные, отливающие по краям перламутром чешуйки. Голова-пика. Маленькие, круглые, глубоко утопленные глаза. Капюшон, выглядевший как чайная чашка, и веслообразный хвост.
Вездеход осторожно коснулся гада пальцами. Перевернул. Еще раз. Он искал рот. Судя по всему, поперечный разрез в центре чашки-капюшона и был ртом. Значит, иерихоны существуют? Не факт. Вполне возможно, он видит просто изуродованную мутациями змею.
Феррум, что ни говори, был тем еще чудаком и мог нафантазировать черт знает что.
Вездеход аккуратно рассовал патроны по ящику, предоставив чудо-змее охранять его добро, запер каморку и отправился к Русакову. Теперь ему требовалась помощь комиссара в том, чтобы добраться до Берилага на станции «Улицы Подбельского» и начать переговоры о выкупе брата с кем-то из окружения Корбута или самим Чеславом.
– Гнилое дело, – объявил комендант Города Мастеров, выслушав карлика. – Гнилое дело ты затеял, паря. Бес-перс-пективное. Красные в основной своей массе – фанатики.
– Фанатикам тоже патроны нужны, – возразил Вездеход.
– Патронов у тех, кто мог бы помочь тебе в освобождении Гриши, полным-полно. Если они в чем-то и нуждаются, так в услугах. А ты как раз не из тех, кто станет помогать необольшевикам. Очень повезет, Вездеход, если тебе удастся найти того, кого можно будет подкупить. Я бы не поставил на удачу твоего предприятия, но… Тебя ведь не отговорить?
Носов кивнул.
– Значит, отыщем караван торговцев. С ним доберешься от «Павелецкой-кольцевой» до «Комсомольской». Дальше – уж как-нибудь сам…
– Спасибо, товарищ Русаков, это как раз то, что мне надо. – Вездеход вернул комиссару ключ от каморки Феррума. – Если не вернусь, патроны – в черном ящике. Они не будут лишними для «Автозаводской».
– Лучше возвращайся. Никакие патроны нам тебя не заменят.
Карлик взялся за ручку двери, но перед тем, как выйти, обернулся.
– Скажи, Русаков, а Феррум прежде, чем слететь с катушек, на «Полежаевскую», часом, не наведывался?
– Что-то припоминаю. – Комиссар наморщил лоб. – Была экспедиция. Командировочка. Вроде в те края, но на «Полежаевскую» или в другое место – не знаю. Феррум ведь мне не отчитывался.
Вездеход вернулся, сел. Он бы не стал рассказывать Русакову об иерихонах, но на самом деле опасался, что может не вернуться из Берилага, а тайна «Полежаевской» так и останется тайной. Изыскания Феррума, несмотря на всю их бредовость, имели право зваться гипотезой. Он не должен, не имеет права молчать.
– Феррум считал, что открыл новый вид мутантов. Он назвал их иерихонами…
Носов рассказал все, что видел в каморке и до чего додумался сам.
– Конечно, фуфло все это. Иначе иерихоны не исчезли бы с «Полежаевской» бесследно.
– А кто тебе сказал, что они исчезли? – Комиссар, к удивлению Вездехода, подхватил и развил гипотезу:
– Не стало людей. Ушли крысы. Этим… Иерихонам стало нечем питаться. Ушли и они. Естественная миграция. Теперь живут себе в каком-нибудь укромном местечке. Питаются крысами и избегают людей, поскольку они – чересчур крупные. Зато напасть могут в любой момент, если люди попытаются вторгнуться на их территорию. Не вижу здесь
