– Святые метеоры! – сказал себе Гаррисон и увидел приписку.
«Адрес получишь у Сета. Этот городишко – родина твоей брюнетки. Она собирается обратно сюда, чтобы жить поближе к своей сестре, и я тоже. Упомянутая сестра – просто душечка».
Гаррисон прочитал письмо еще раз, встал и начал расхаживать по каюте. Потом вышел и, не привлекая к себе внимания, прошел в склад инженеров, где целый час смазывал и чистил свой велосипед. Вернувшись в каюту, он вынул из кармана тонкую плашку и повесил ее на стенку. Потом лег на койку и уставился в нее.
«С – Н.Т.».
Динамик системы оповещения кашлянул и сообщил! «Всему личному составу корабля быть готовым к общему инструктажу завтра в восемь ноль-ноль».
– Нет, и точка, – ответил Гаррисон.
* * *Грейдер, Шелтон, Хейм и, разумеется, его превосходительство собрались в рубке.
– Никогда не думал, – мрачно заметил последний, – что настанет день, когда мне придется признать себя побежденным.
– Со всем должным уважением позволю себе не согласиться, ваше превосходительство, – ответил Грейдер. – Потерпеть поражение можно от руки врага, но ведь эти люди не враги. Именно на этом мы и попались. Их нельзя классифицировать как врагов.
– И тем не менее это поражение. Как еще назвать?
Грейдер пожал плечами.
– Нас перехитрили родственнички. Не драться же дяде с племянниками только потому, что они не желают с ним разговаривать.
– Вы рассуждаете со своей точки зрения. Для вас данная ситуация исчерпывается тем, что вы вернетесь на базу и представите отчет. У меня же положение иное – мое поражение дипломатическое.
– Я не могу брать на себя смелость и рекомендовать наилучший образ действий. На борту моего корабля находятся войска и вооружение для проведения любых полицейских и превентивных операций, которые представятся необходимыми. Но я не могу их применять против гандов, поскольку у меня нет никаких оснований для этого. Более того, одному кораблю не справиться с двенадцатимиллионным населением планеты, для этого потребуется целая эскадра.
– Я это все уже переживал, пока меня не затошнило.
– Ваше превосходительство, прошу вас сообщить свое решение по возможности скорее. Морган дал мне понять, что если к десяти часам я не дам третьей группе увольнения, экипаж уйдет в самоволку.
– Это ведь грозит им суровым наказанием?
– Не таким уж суровым. Они заявят в Дисциплинарной комиссии, что я умышленно игнорировал устав. Поскольку формально увольнений я не запрещал, а только лишь откладывал, им это может сойти с рук, если члены комиссии будут в соответствующем настроении.
– Эту комиссию не мешало бы послать пару раз в длительный полет. Они бы узнали кое-что такое, о чем и не слыхивали за своими канцелярскими столами.
Грейдер подошел к иллюминатору.
– У меня не хватает четырехсот человек. Некоторые из них, возможно, вернутся, но ждать их мы не можем. Задержка приведет к тому, что у меня не хватит людей, чтобы вести корабль. Выход один – отдать приказ о подготовке к взлету. С этого момента корабль будет подчиняться полетному уставу.
– Полагаю, что так, – сказал посол.
Грейдер взял микрофон.
– Личному составу приготовиться к взлету немедленно! Старший сержант Бидворси! Кто это там стоит у люка? Немедленно прикажите им подняться на борт.
Носовой и кормовой трапы были давно уже убраны. Кто-то из офицеров позаботился быстренько убрать и центральный трап, отрезая путь вниз и тем, кто хотел бы в последний момент уйти. Бидворси, желая выполнить приказ, высунулся из люка. Пятеро, стоящие внизу, были дезертиры из первой группы увольнения. Шестой был Гаррисон со своими начищенным до блеска велосипедом.
– Немедленно на борт! – зарычал Бидворси.
– Ты это слышал? – сказал один из стоявших внизу, подталкивая другого. – Дуй обратно на борт. Если не можешь прыгнуть на тридцать футов вверх, то взмахни крылышками и лети.
– У меня приказ! – продолжал вопить Бидворси.
– Надо же, в таком возрасте, а еще позволяет кому-то собой командовать, – заметил бывший солдат его роты.
– Да, удивительно, – ответил другой, сокрушенно качая головой.
Бидворси царапал рукой гладкую стенку, пытаясь найти что-нибудь, чем можно было бы швырнуть в стоявших внизу люден.
– Не кипятись, Бидли! – крикнул его бывший солдат. – Я теперь ганд.
С этими словами он повернулся и пошел по дороге. Остальные четверо последовали за ним. Гаррисон поставил ногу на педаль велосипеда. Задняя шина осела с протяжным звуком. Побагровевший Бидворси наблюдал, как Гаррисон затягивал клапан и качал воздух ручным насосом. Завыла сирена. Бидворси отпрянул назад, и герметическая дверь люка закрылась. Гаррисон опять поставил ногу на педаль, но не двигался с места, а стоял и наблюдал за кораблем. Металлическое чудовище задрожало, величественно взмыло вверх, превратилось в еле видимую точку и исчезло.
На секунду Гаррисон почувствовал сожаление. Но оно очень быстро прошло. Он посмотрел на дорогу.
Пять самозванных гандов голосовали на шоссе. Первый же экипаж остановился, чтобы их подобрать, что было очевидным результатом отлета корабля. Быстро они соображают.
«Твоя брюнетка», – написал ему Глид. И с чего он взял?
Может быть, она сказала что-нибудь такое, из чего можно было это предположить?
Он еще раз оглянулся на вмятину, оставленную кораблем. Здесь были две тысячи землян.
Потом тысяча восемьсот.
Потом тысяча шестьсот.
Потом еще на пять меньше.
«Остался один я», – подумал Гаррисон.
Пожав плечами, он заработал педалями и поехал по направлению к городу.
И не осталось никого.
Роберт Хайнлайн
ПАСЫНКИ ВСЕЛЕННОЙ
«Экспедиция к Проксиме Центавра,
