– О, дела подождут.
Я улыбнулась и на всякий случай качнула бюстом: вдруг улыбки окажется недостаточно, чтобы он отвлекся от цели моего визита.
То ли качнула недостаточно сильно, то ли антураж для соблазнения оказался неподходящим, но объект совершенно не проникся и спросил:
– И все же, танна, какие дела у вас здесь?
Возможно, у него врожденная непробиваемость, но я не сдавалась, чуть наклонилась к нему, провела языком по губам (уж очень хорошо это в комплекте себя зарекомендовало) и спросила:
– А у вас?
– Танна, я уже вышел из возраста, когда отчитываются, что делают в туалете, – укоризненно ответил он.
– Тогда продолжим разговор в другом месте? – уже безо всякой надежды спросила я.
Он усмехнулся, легко подтянулся и перепрыгнул подоконник. Руку протянул уже снаружи. Что ж, хотя бы понятно, что меня не избегает, и то хорошо. На его довольной физиономии не было и следа ударов Дагойна, но кто знает, что там скрывает одежда?
– Мой спутник прошлый раз был очень несдержан, – начала я свою прочувствованную речь и тут же закончила, потому что спрыгнула, но до земли не долетела, оказалась в руках объекта.
– Да что вы говорите? Не заметил.
Держал он меня совсем не напрягаясь, как если бы я ничего не весила, и продолжал улыбаться, словно все это его ужасно забавляло. Ситуация была располагающая, поэтому я обняла его за шею и нежно прошептала в ухо:
– Я так за вас испугалась.
– В самом деле? Но ушли вы с моим противником. Надеюсь, потому что ему требовалась срочная целительская помощь.
– Не знаю, – я потянулась и потерлась о его щеку, с удовлетворением чувствуя, как меняется его дыхание. Нет, все же он не такой уж непробиваемый!
Тан осторожно поставил меня на землю, и я испытала огромное разочарование. Мог бы еще подержать, в таком положении работать с объектом куда проще. Но вида не подала, положила руку на его плечо и спросила:
– Так что же, тан? Как ваше состояние? Я очень волнуюсь…
И опять чуть колыхнула бюстом, слегка задев собеседника. Вдруг он просто очень хорошо держит себя в руках, а внутри у него уже давно в мыслях полный кавардак, из которого мне нужно всего лишь вытащить требуемые сведения. О нем и о его семье. Да-да, сейчас я думаю только о работе. Только о ней…
– Если так волнуетесь, можете убедиться лично, что со мной все в порядке. У меня в комнате? – Он обвил хвостом мою талию, а его руки уже были на моей спине. – Если начать раздеваться здесь, могут неправильно понять и вызвать дежурного преподавателя. А они меня почему-то не любят.
– У вас? Но…
Я должна была радоваться, что все идет по намеченному плану. Но во рту почему-то пересохло, а в голове начался тот самый кавардак, не позволяющий сосредоточиться мне, но позволяющий противнику вытащить важные стратегические сведения.
– Но нам так и не удалось познакомиться? Исправим это недоразумение, – с готовностью прошептал он мне прямо в губы. – Бертольд.
От поцелуя удержаться оказалось совершенно невозможно, да и не нужно: все, что ведет к достижению нужной цели можно использовать, особенно когда средство столь хорошее. Поцелуй был еще лучше, чем в прошлый раз. Страстный и полностью дезориентирующий. Как оказалось, только меня.
– А как зовут прекрасную танну?
– Сь… Саманта.
Боги, я чуть не выдала имя! Я ткнулась лбом в его плечо, чтобы он не заметил моего состояния, а сама крыла себя последними словами: это надо же так увлечься, чтобы совсем забыть об осторожности. Бертольд (я порадовалась, что запомнила имя, а то в голове царили подозрительная легкость и почти полная пустота) – только объект, он не должен узнать обо мне больше, чем следует.
Неожиданно он расхохотался. Громко, выразительно, привлекая к себе внимание. Я подняла голову и удивленно посмотрела.
– Извини, но мне кажется, это имя тебе не подходит, – нагло заявил он. – Словно оно не твое.
Глава 23
Когда мой объект предложил пройти к нему, я была уверена, что речь идет о чем-то семейном, но он притащил меня в комнату общежития. Довольно убогую, надо признать: крошечный закуток, который едва вмещал стол и кровать. Для шкафа места уже не было, и где лежали вещи моего объекта, оставалось только догадываться. Если они у него вообще были.
– Ты здесь живешь?
Признаю, глупый вопрос для будущего спецагента. Не притащил же меня этот Бертольд на место проживания кого-то другого, чтобы запугать и дезориентировать?
– Если это можно назвать жизнью, – философски ответил он. – Так, ночую. И то не всегда.
– К родителям ездишь?
Какой прекрасный переход на нужную тему. Если бы слышала бабушка, она бы меня непременно похвалила. Сразу и непринужденно задать вопрос по интересующей теме – не каждому дано.
– Я с ними поругался, – объект нахмурился и посмотрел так, словно я в этом и была виновата.
– Из-за чего? – Я подошла к столу и принялась внимательно рассматривать все, что там лежало. Но там, кроме учебников и справочников по языкам, ничего не было: ни свидетельства о рождении, ни писем к родителям или от них, даже магографии отсутствовали, что меня особенно возмутило. Словно не обычный студент здесь живет, а спецагент под прикрытием. – Захотелось самостоятельности?
– Вроде того.
Бертольд подошел сзади и обвил мою талию хвостом, недвусмысленно потянув в сторону кровати. Да, повреждения нужно изучать комплексно, поэтому я сопротивлялась недолго, ровно до того момента, когда выяснила, что под слоем учебников нет ничего личного. Плюхнулась к нему на колени, и он сразу начал меня целовать. Какой правильный объект, мне необычайно с ним повезло.
Мысли начали путаться, но я старательно удерживала главную: непременно нужно выяснить все про его родителей. Лишь только он оторвался от моих губ, я сразу спросила:
– Почему ты поругался с родителями?
– Им не понравилась выбранная профессия.
Его рука беспардонно полезла под мою футболку, лишая меня остатков здравого смысла, поэтому я быстро выпалила:
