– Отработка на манекенах у вас проходит почти удовлетворительно. Почти – потому что с вашими хилыми и кривыми хвостами рассчитывать на что-то получше не приходится.

– Но, тан! – возмутился Керк. – Покажите мне хоть один кривой хвост в нашей группе!

Про хилый он не сказал, и правильно, иначе Валтайн уже ткнул бы своим грязным пальцем в Мирейю. Хвост подруги слишком тонок, чтобы представлять серьезную угрозу для противника, но это не ее вина. Наследственность, что поделать?

– Тан, вы уже сколько учитесь? – мрачно спросил преподаватель. – И до сих пор не поняли, что перебивать начальство и перечить ему нельзя? Мне поставить вопрос о профнепригодности?

– Разве я вас перебил? – удивился Керк. – Вы как раз сделали паузу. И потом, я не перечил, а задал уточняющий вопрос. Наверняка мне не хватает наблюдательности, но когда пойму, на что именно нужно обращать внимание, непременно это исправлю.

Вид у него был необычайно честный, но кого-кого, а спецагентов, бывших или будущих, таким не обмануть. Валтайн ничуть не проникся, сплюнул и презрительно сказал:

– Тан, научитесь молчать, когда вас не спрашивают. – Он обвел тяжелым взглядом всю нашу группу. – Вернемся к тому, что с вашими дефектными хвостами мы достигли максимума и пора перейти к тренировкам на живом.

Я невольно вздрогнула. Нет, я знала, что до этого дойдет, но прямо сейчас? Прямо сейчас я не готова. Я уверена, что мне нужно еще тренироваться, чтобы не опозориться на практике. Вдруг не смогу достаточно быстро все проделать?

– Нужно будет задушить до смерти? – деловито спросил Керк, опять заслужив неодобрительный взгляд от Валтайна. – И куда потом девать столько трупов? Это нерационально.

– Куда-куда, на кухню сдадите! – рявкнул вконец обозленный преподаватель. – Должны же как-то разнообразить меню.

– А мы такое едим? – Шин нервно сглотнул и оглянулся на группу. – Не так давно нашли труп танны Минари, а похорон не было. Неужели мы ее уже… того… съели? Но это же, это же противоречит…

Он не договорил, но группе и без этого хватило о чем подумать. Возмущенные вопли, к которым присоединилась и я, накрыли преподавателя с головой. Мы не договаривались есть коллег. И не коллег есть тоже не договаривались. Бабуля о таком не предупреждала, хотя была обязана. Рассчитывала, что я с пониманием отнесусь? При мысли, что сегодня на завтрак были котлеты из танны Минари, меня затошнило, а кто-то из одногруппников с более хрупкой психикой уже расставался со своим завтраком.

– Идиоты! – рявкнул Валтайн. – Тупее группы у меня еще не было! Сейчас идете в виварий, где каждый получает живого кролика, корм и инструкцию по уходу. В течение недели кролик живет у вас в комнате, потом душите. Труп… труп можете сдать на кухню или приготовить сами. Главное, чтобы он был.

– А зачем ухаживать и тратить корм? – успокоенно спросил Шин.

– Требование психологов. – Валтайн опять презрительно сплюнул, чуть не попав на его ботинок, но одногруппник показал хорошую реакцию и уклонился. – Еще вопросы есть?

Больше вопросов не было. Наверняка никто не желал проверять свою реакцию, а в случае неуспеха – оказаться оплеванным, а может, и по какой другой причине, но факт остается фактом: промолчал даже Керк, что было на него непохоже. Возможно, одногруппники еще не успели отойти от потрясения, вызванного предположением Шина, и не хотели получить новое. Слишком уж неконкретно высказывался Валтайн.

Тем не менее в виварий пошли все. Мне достался светло-бежевый кролик с затемнениями на ушах, лапках и хвосте. Окрас дымчато-жемчужный, как сказала танна, выдавшая его. Кролик забавно дергал носом и доверчиво сопел мне в ухо, когда я несла его к себе. Мирейя пошутила, что он меня уже почти полюбил, окончательно полюбит, когда Кацуми увидит. Змейка не высовывалась, сидела тихо, но активно передавала свой интерес. Дагойн шел чуть впереди, как бы и с нами, и отдельно. С того злополучного дня он со мной не разговаривал, хотя его бочонок так и стоял в комнате, теперь уже полностью моей: Мирейю отселили в освобожденную Рикой.

– Смотрю, учебные пособия уже выдали. – Тоширо в этот раз решил не здороваться, побоялся, видно, что не успеет перейти к основной части. – Рано что-то в этом году.

– Валтайн сказал, что на манекенах мы достигли максимума, – снизошла я до ответа.

– Так и сказал?

Недоверие было понятно. Валтайн никому ничего хорошего не говорил, только ругался.

– Почти. Сказал, что с нашими хилыми и кривыми хвостами толку от манекенов уже не будет, – хихикнула Мирейя.

Ее кролик был белым, как свежевыпавший снег, и поменьше моего. Наверное, скидку на силу хвоста сделали. Не задушить ей крупного. Да и с этим неизвестно, справится ли. Но Мирейя беспокойства не выказывала.

– С кривыми он погорячился. Таких красивых, как ваши, в академии нет, – уверенно заявил Тоширо. Он пощупал кроличью ляжку, получил по руке, но ничуть не расстроился. – На жаркое пригласишь? Вон какой упитанный, вкусный. Если кролика правильно потушить в сметане, с ним мало что сравнится. Вино принесу.

Он облизнулся, показывая правильный демонский раздвоенный язык и намекая, что поеданием жаркого ограничиваться не намерен. Но для меня его приглашение выглядело отнюдь не соблазнительно.

– Чего ради тебя приглашать? Кролик маленький, на всех не хватит.

– Со старшекурсниками надо поддерживать хорошие отношения, – ответил Тоширо. – Мало ли какие вопросы возникнут, а ответы у меня уже есть.

– Она поддерживает хорошие отношения с преподавателем, – мрачно сказал Дагойн. Своего черного кролика он держал за уши, и тот висел так, словно на нем уже отработали удушение. – Точнее, с одним конкретным, но этого хватит, чтобы не возникали вопросы.

Его заявление было ложью от начала до конца: Ригор как предложил тогда вернуть предмет гардероба, так и закончил на этом ухаживания, не выделяя меня из группы ни словом, ни взглядом. Был ли он незлопамятен или собирался отыграться на экзамене, время покажет. Но одно я знала точно: если у меня и возникнут вопросы, Ригор – последний, к кому обращусь. Или Дагойн? В моем рейтинге они занимали приблизительно одно место.

– Ответов много не бывает, – хохотнул Тоширо. – И я совсем неревнивый, Сьенна. Отличаю тех, кто по делу, от тех, кто для души. Не то что некоторые собственники.