Мерные однообразные упражнения наконец успокоили, и если в мыслях появлялись Дагойн и Рика, то все между ними происходило правильно – она лысела, он ужасался и уходил расстроенный сорвавшимися планами. Вот совсем скоро он постучит в дверь и скажет, что он неправ, а тан кастелян – еще тот враль. Вот тогда я его, несомненно, прощу. Да, и расскажу, что не смогла сказать до прихода кастеляна, и тогда можно будет закончить то, что мы не успели. Да, закончить ко всеобщей радости.
Я вздохнула, почему-то не возникало желания, чтобы такие мысли стали явью.
Но стук в дверь ничуть не насторожил – настолько я была уверена, что пришел Дагойн. Так и вышло – за дверью стоял он. Я вопросительно улыбнулась, но в ответ мне достался лишь холодный колючий взгляд.
– Что ты подлила Рике? – спросил он безо всяких предисловий.
Будущих спецагентов так просто не подловишь. Улыбаться я перестала, но и лицом, и позой выразила полное недоумение. Надеюсь, получилось убедительно.
– Я?
– Ш-ш-ш-ш? – поддержала меня Кацуми.
Еще бы, ей Рика тоже не нравится. Да и кому она может понравиться, особенно теперь, с облезлым хвостом? А хвост точно облез, иначе бы Дагойна здесь не было.
– С чего ты вообще взял, что этой Рике что-то подлили? – спросила подошедшая Мирейя. – Прежде чем обвинять, неплохо предъявлять доказательства.
– Да, давайте сейчас устроим следствие, – зло сказал Дагойн. – За это время Рика как раз успеет умереть.
Умереть? От простого зелья для облысения? Да он меня за идиотку держит! Пытается поймать на жалость, да еще к танне, которая своим поведением вызывала раздражение не только у меня. Теперь зло на него посмотрела я. Ничего, ей полезно с облезлым хвостом походить, глядишь, меньше вертеть перед чужими носами им будет.
– Не думаю, что в нашей академии так легко умереть, у нас слишком хорошие целители, – холодно ответила я. – Если не умерла сразу, непременно останется в живых.
– Она в коме, целители вывести не могут, только поддерживают. Нужны компоненты зелья, иначе она действительно умрет, понимаешь? Так как, продолжишь строить оскорбленную невинность или пойдешь со мной?
Его хвост описал в воздухе странную фигуру и резко щелкнул, ничего не касаясь. Я смотрела в его глаза и не видела там ничего для себя хорошего, только разливавшуюся злость, которая прорывалась огненными всполохами. И то, что он говорил правду, не подлежало сомнению.
Я рванула к целителям со всей скоростью, на которую была способна. Мы не должны убивать кого-нибудь ради мести или ради развлечения, только на заданиях. Это бабуля мне накрепко вбила. Когда агент начинает использовать полученные навыки для собственной пользы, его наказывают по всей строгости, а уж на убийство студентки академии никто сквозь пальцы не посмотрит. И можно даже не заикаться, что не собиралась никого убивать, а лишь немного оплешивить. Да, шутки поощрялись, но именно шутки, эффект от которых проходил за короткое время и которые тренировали ловкость и осторожность агентов. Но тренировали не до смерти, поэтому нет никакой надежды, что проделку с бабушкиным зельем посчитают за милую шалость.
Дагойн бежал рядом. Бежали мы быстро, но я все боялась, что не успею, прибегу слишком поздно и Рика умрет. Было жалко и Рику, и себя. Дагойна тоже почему-то было жалко, хотя он не получил ни капли.
Скучающий целитель в приемной совсем не выглядел обеспокоенным, бросил на нас короткий взгляд и выдал:
– А у вас что? Внешних повреждений нет, значит, не так уж и нуждаетесь в помощи. Противозачаточными не торгуем.
После чего потерял к нам всякий интерес и уткнулся в книгу, которую читал до нашего прихода.
– Рике зелье подлила я. Дагойн сказал, что нужны компоненты, иначе она умрет.
– Чтобы у нас кто-то из-за такой ерунды умер? Пф… – недовольно сказал целитель. – Уже все выяснили, вытащим. Ситуация тяжелая, но динамика есть.
Боги, хоть бы она выжила! Мне и в голову не могло прийти, что бабулино зелье столь опасно!
– И что теперь будет? – дрогнувшим голосом спросила я.
– Отчислят, естественно, – невозмутимо сказал целитель, даже не поднимая на нас глаз.
– Но за что? Я же ничего такого не хотела.
– При чем тут хотела, не хотела? – Он наконец отвлекся от книги. – С такой аллергией этой танне повезло, что целители рядом, а то бы закончила академию, так и не узнав про это, и по-глупому умерла на задании. А так отчислят, и заживет она нормальной жизнью, – он вздохнул. – Еще неизвестно, кому больше повезло: вам, что остаетесь, или ей, что отчислят.
То, что отчислят не меня, а жизнь Рики уже вне опасности, несколько успокоило. Но заявление целителя было странным. Я никак не могла согласиться с тем, что отчисление из столь престижной академии – благо. Не представляю, как бы смогла жить, вылетев отсюда. А уж какой позор для семьи! Бедная, бедная Рика! И почему она меня так злила? С ее везением рассчитывать на что-то просто смешно. Хоть не умерла, и то хорошо.
– Зачем? – спросил Дагойн, как только мы вышли от целителя. – Зачем ты подлила зелье? Мне подлила, не Рике. Это уж потом она взяла мою тарелку.
– Если ты видел, то почему не забрал? – попыталась я увильнуть от ответа.
– Подумал, что ты вряд ли подливаешь что-то хорошее, а Рика была чересчур навязчива, – не смутился он. – Но ты не ответила.
Да уж, влипла. Вопрос неудобный. И про бабулино задание не скажешь: слишком глупая отговорка. Нужно говорить как есть.
– Чтобы отомстить за оскорбление, – ответила я. – Для чего еще? Не думаешь ли ты, что я подливаю зелья просто для тренировки?
Дагойн выругался на том самом языке, обучение которому у нас с Мирейей вызывало столько трудностей и который я желала бы никогда не слышать. Пусть этот язык столь
