– К этому времени, – ответила Маргарита, – я устрою все так, чтобы ты никогда не пришла к власти. Только королева может изменить Королевские законы. Истинная королева. А ты никогда ей не была и не будешь.
Стражники потащили Арабеллу к выходу. Маргарита ожидала, что дочь начнет спорить или осыпать ее проклятьями, но та хранила молчание.
– А что с Макелем? – спросила Киралия, указывая на тощего паренька, пытавшегося слиться с толпой.
– Не волнуйтесь, – ответил инспектор. – Он свое получит.
По его сигналу стражники двинулись на юношу, но тот побежал к дверям, расталкивая толпу локтями.
– Бежать некуда, – спокойно заметил инспектор. – Дворец закрыт.
Но юношу это не остановило. Теперь Маргарита его узнала: не только потому, что видела его младенцем, но и потому, что он был поразительно похож на ее подругу детства. Ту самую, которой она поручила найти для Арабеллы семью. Что стало с этой доброй душой, которая заступалась за Маргариту, когда другие дети ее дразнили? Как ее сын превратился в изощренного убийцу?
Должно быть, так же, как и ее дочь.
Лихорадочно работая руками и ногами, уворачиваясь от стражников, роняя на ходу кольца, Макель бежал по проходу между креслами. Его цилиндр остался на полу.
Но не он один сорвался с места.
Сквозь толпу, никого не касаясь, как рыба в ручье или мышка в переулке, скользила тень.
Мгновение спустя Макель растянулся на полу.
– Куда собрался? – завопила Киралия, усевшись ему на спину.
Худой, длинноногий паренек смахивал на раздавленного паука. Подоспела стража. Киралию насилу оттащили.
– Чтоб ты сдохла! – прошипел Макель. – Не могла просто сделать то, что я хотел?
Вместо ответа Киралия ударила его ногой. Он повалился на стражников, и из носа у него хлынула кровь.
– Уберите его отсюда, – сказала Киралия, дрожа от ярости. – Не то еще запачкает своей ядовитой кровью пол.
Тяжело дыша, Киралия облокотилась на кресло. Маргарита поспешила к ней.
– Тише, дитя, – сказала она. – Все будет хорошо.
– Я думала, что убила вас… – сказала Киралия, глядя на Маргариту во все глаза. – Я убила остальных…
Маргарита положила руку ей на плечо.
– Ничего подобного. В том, что случилось, нет твоей вины. Тебе нужно понять и принять это.
Киралия так на нее смотрела, будто увидела привидение. Бедняжка. Сколько всего она пережила!
– У меня не получится, – сказала она сквозь слезы.
– А ты постарайся, – сказала Маргарита. – Нельзя же тратить жизнь на страдания. Будь сильной.
– Да, моя королева, – ответила Киралия, отводя глаза.
– Ты здесь одна?
– Нет, – сказал кто-то. – Она со мной.
Обернувшись, Маргарита увидела эонийского юношу на вид немногим старше ее дочери. Он стоял неподвижно и смотрел на нее с непроницаемым лицом. Совсем как Кора. Маргарита почувствовала в груди пустоту, которая уже никогда не заполнится.
– А вы у нас кто? – спросила она.
– Варин, – ответил юноша со странными глазами. Он помог Киралии встать и положил ее руку себе на плечи. – Моя королева, – добавил он.
Его чинность вызвала у Маргариты улыбку.
– Я рада, что вы не одиноки. В это нелегкое время вы друг другу понадобитесь.
Киралия перевела взгляд с Варина на Маргариту.
– Но, моя королева, то, что я совершила…
– Достаточно, – оборвала ее Маргарита, поднимая ладонь. – Ты не будешь всю жизнь оглядываться на то, что произошло. Ты покинешь это место и забудешь о нем. – Киралия хотела возразить, но Маргарита сказала: – Я королева, и это мой приказ.
Киралия посмотрела на нее долгим взглядом, а потом просияла. Казалось, она светится изнутри. Она была очаровательной девушкой, и жизнь била в ней ключом.
– Такой приказ даже нарушать не хочется, – сказала Киралия.
Глава сорок девятая
Киралия
Мне нужно было повидаться с ним. В последний раз. Чтобы обрести свободу.
Два дня меня держали в лазарете. Придворный доктор боялся, как бы у меня после пережитого не развился шок. Я старалась избавиться от призраков прошлого, и темные круги у меня под глазами почти исчезли.
– Привет, котик, – сказал Макель, когда я спустилась в подземелье.
Он сидел на полу, скрестив длинные тонкие ноги. От парня, которого я знала, не осталось и следа. Вместо изящного костюмчика – само собой, краденого – на нем болталась тюремная одежда: рубаха и штаны. Перстни у него отобрали. Его щеки были припудрены слоем грязи, черные волосы слиплись, а кайаловая подводка вокруг глаз стерлась. Неужели от слез?
Какой он был крошечный. Жалкий. Бессильный.
Пока я лежала в лазарете, Макеля с Арабеллой приговорили к пожизненному заключению. Макель всегда хотел жить во дворце, и теперь его мечта исполнится.
– Привет, Макель.
Я остановилась в нескольких шагах от его камеры. Повторять его ошибок я не собиралась.
– Пришла меня вызволить? – подмигнул он.
– Не в этой жизни. И не в следующей.
– Кто там? – спросила Арабелла, выглядывая сквозь прутья соседней камеры. Она была уже не в золотом платье, а в грязных лохмотьях, какие я сама носила еще три дня назад. Увидев меня, она скривилась. – А, это ты.
– Я пришла попрощаться, – сказала я, приподнимая невидимую шляпу.
– Кира, котик… – начал было Макель.
– Ничего не хочу слышать. Я пришла, чтобы говорить.
– Да? И что же мне скажет моя Кира?
– Спасибо.
– Спасибо? – Арабелла безудержно расхохоталась. – Я сотню раз воображала, что ты нам скажешь, но до такого бы не додумалась. Вчера я представляла, как нас навещает инспектор, потом ты, потом моя мать… – Ее голос сорвался. – Почему она ни разу ко мне не заглянула?
– Потому что ты хотела ее убить! – рявкнул через стенку Макель.
Я прекрасно понимала, почему королева Маргарита не желает видеть дочь. На месте Арабеллы я бы вообще не рассчитывала на визиты.
– Если бы она меня выслушала, – вздохнула Арабелла, рисуя круги на грязном полу, – я бы все объяснила. Она бы поняла. Я пошла на это ради власти. Ради народа. Что мне еще оставалось? Но она и слушать не хочет! Я уже представила все, что скажу, каждое слово, и как она…
– Заткнись! – завопил Макель, стуча по стене. – Никому нет дела до твоих идиотских фантазий. Просто заткнись!
Арабелла поджала губы. На глазах у нее выступили слезы.
– Милые бранятся? – сказала я.
Макель насупился. Он явно не питал к Арабелле нежных чувств. И хотя она этого не заслуживала, мне стало ее жаль. Макель использовал нас обеих.
– Не тяни волынку, Кира, – сказал он. – Выкладывай, зачем ты пришла.
У меня зачесались кулаки, но я сделала над собой усилие и спокойно ответила:
– Я хотела сказать спасибо за то, что ты сделал меня такой. Кто-то назовет меня дикаркой и негодяйкой – ну и пусть. Зато у меня толстая шкура и голова на плечах. Поэтому я переживу то, что ты со мной сотворил. Я что угодно переживу. – Макель открыл рот, но я продолжила. – Я не твоя жертва. Я не твой друг. Я не твоя опора. Я не твоя. Я говорю тебе спасибо, ведь без твоих коварных планов, – я бросила взгляд на Арабеллу, – я, может, никогда бы не завязала с воровством. Никогда бы не осознала, кто я такая и кем хочу быть.
Больше откровенничать я не стала – он этого не заслуживал. Главное, я сама в себе разобралась.
– А теперь я тебя покидаю. Я не буду оглядываться на прошлое, зато ты будешь помнить меня до конца своих дней. – Я подмигнула. – В этом я не сомневаюсь. Вот и все.
Не успел он опомниться, как я отвесила низкий поклон и взбежала по лестнице, а наверху обернулась и с улыбкой сказала:
– Туда – быстро, обратно – еще быстрей. Да, Макель?
На этом я его оставила.
Законная правительница Тории вернулась на трон. На ней было бордовое бархатное платье и три траурных повязки в память о погибших сестрах. Черная вуаль была откинута назад, и на голове вновь сверкала корона. Остальные троны
