Он щелкнул пальцами и хитровато прищурился, но через секунду взгляд его потух – вспомнил, что ранен и в акции участвовать не сможет…

Мысль вообще-то и мне показалась разумной. Если уж где нас не ждут, так это на учениях, среди танков, ракет и преданной армии.

– Осталось только разбить в пух и прах все участвующие в учениях войска, – напомнил Зорбич, видимо, чтобы не зарывались товарищи. – Это вам не сельский полицейский участок и не малограмотные полицейские. Это до зубов вооруженные силы.

– Не вижу никакой необходимости кого-то там разбивать, – возразил Пуго. – Мы же туда не на танке поедем. Мы – герои невидимого фронта. Просочимся и грохнем его по-тихому.

– Это если он туда приедет…

– Ну, разумеется, если…

Гекча, задумчиво перебирая игровые фишки, произнес:

– Вот это – настоящая охота. Вот это я понимаю. С приманкой… Зверь может прийти, а может и нет…

– Пойдем и проверим!

Разбивать, конечно, никого не пришлось. У Общества с давних пор в армии имелись неплохие связи, и место маневров группа узнала еще до конца дня.

Обложившись картами и планами, я смотрел на театр военных действий и думал, как и что мы станем делать. Учения планировались на территории старого укрепрайона на восточном побережье. Там хватало всего – блиндажей, окопов и воронок, оставшихся с прошлой войны с северными соседями. По старым окопам и складкам местности мы могли бы подобраться почти вплотную к наблюдательной площадке, с которой почетные гости и руководство учений наблюдало за разворачивающимися событиями. Президентский насест оказался бы всего в сотне метров от нас, но… Это все-таки игра, и нас там наверняка ждут. Ну и второе. Никто нам не гарантирует, что президент там будет. Ладно. Как мы сможем это сделать? Нужен какой-нибудь изыск… Мне самому стало интересно – что можно вытянуть из этой ситуации.

Допустим, мы захватим подводную лодку… Нет. Чушь. Кто у нас может справиться с подводной лодкой? То-то и оно… Или, допустим, взбунтуется один из батальонов, участвующий в учениях? Тоже не годится. Это допущение за рамками данной игры. Баллистическая ракета? Захватить базу и стрельнуть? Тогда и игру начинать не стоило бы. Все должно быть просто и жизненно. Мы должны использовать каждую предоставленную нам возможность, а президентские – тоже от нас в этом плане не должны отставать.

Я на всякий случай еще разок трижды хлопнул в ладоши, но ничего не случилось…

Алексей – подлец и мерзавец!

Проникновение на закрытую территорию оказалось делом техники и немалых взяток. Плохо было только то, что с уверенностью утверждать, есть ли сам президент на насесте или нет его, не мог никто. Я трижды пытался выйти в параллельный режим, но – безуспешно. Как и планировали, мы подобрались достаточно близко, но уверенности в том, что все пойдет как надо, не было. Знал же президент про Большую Охоту. Знал!

На помосте, собранном из металлических щитов и загороженном полупрозрачным стеклом, стояло около полусотни офицеров. Все как один они прижимали к глазам окуляры биноклей, и от этого разглядеть лица мы не могли…

Это еще походило на голубятню, обсиженную редкими тропическими птицами, – столько там сияло орденов и почетных нашивок!

– Ну? – нетерпеливо прошипел Гекча. – Там он?

Я смотрел на помост. Лиц я не видел и отличить президента от других военных, даже если тот там стоял, было невозможно, но оставался вариант уничтожить всех разом.

– Приготовиться…

Я посмотрел на группу. Выдержки хватало каждому.

– У нас минута на акцию, и сразу же отход по траншее… Все помнят?

Еще надеясь узнать главного фигуранта, я несколько секунд вглядывался в ряды облаченных в хаки людей. Напрасно.

– Огонь!

Два гранатомета ударили в толпу военных.

Бах! Бах!

Земля задрожала, и почти бесшумно за взорвавшим тишину грохотом помост сложился и, кособочась, обрушился на землю. Секунду спустя по этой мешанине металла, дерева и человеческих тел ударили автоматы… Мы не считали патроны. Счет шел не на них, а на секунды. Длинные очереди кромсали железо, и дерево, и человеческую плоть. Вверх летели куски железа, щепки и брызги крови. О, это упоение боем! Ощущение власти над оружием и через него – над людьми! Треск, грохот и дрожь автомата, плюющегося смертью. Одна обойма, вторая… Хватит, иначе не успеем.

– Отходим!

Мы сделали главное для своего народа, а теперь осталось сделать главное для самих себя – уцелеть. И мы нырнули в спасительную пустоту траншеи. Мы бежали, и вместо пуль мимо нас летели секунды. Впереди возник шум вертолетных движков. Люди без команды замерли, но вертолетам было не до нас. Я на бегу оглянулся. Машины снижались около смотровой площадки. Зорбич радостно оскалился – спускающиеся к земле вертолеты показались ему воронами, слетающимися на падаль…

А нас ждал танк. В хорошем смысле этого слова ждал. Игроделы позаботились о том, чтобы у нас появились шансы на выживание. Бывают такие места, которые ничто не в состоянии испортить.

Смотришь на такое место – и на душе теплеет. За спиной может быть хоть мусорная куча, хоть свалка бытовых отходов, но если задержать дыхание и только смотреть, то никаких скверных чувств не испытаешь. Наоборот. Как-то оттаиваешь душой. Вот и эта полянка оказалась именно такой. Окруженная кустами ежевики, она сохраняла идиллический вид, несмотря на то что в самой ее середине торчал средний танк.

– В машину! – крикнул я. – Быстрее!

За спиной уже трещали автоматные очереди.

Мотор взревел, и, подминая под себя кусты, машина рванулась вперед.

Я сидел за рычагами и в триплекс пытался разглядеть, что там впереди. С непривычки ориентироваться было тяжеловато. Танк трясло, поле впереди то поднималось, то опускалось. Перед глазами мелькали силуэты бронетранспортеров и грузовиков. После того, что мы сделали, тут и впрямь оказалось многолюдно.

– Слева, слева!!! – заорал Гекча. – Орудие!

Перед триплексом вырос фонтан земли. По броне ударили осколки, от грохота заложило уши. Я тряхнул головой, но успел передернуть рычаги. Танк развернулся, подставляя под следующий выстрел лобовую броню.

Бам!!!

В ответ сверху застучал пулемет.

Грохот, накрывший машину секунду спустя, не шел ни в какое сравнение с тем, что было только что. Он расколол и землю, и небо, и мозг, и сам танк… Машина вздрогнула. Тугая волна прокатилась по всему танку, перехватывая дыхание… Я почувствовал, что меня что-то поднимает и выбрасывает наружу…

«Вот и все, – успел подумать я сквозь боль. – Надо было сохраниться…»

Но параллельно мелькнула мысль. Убили меня – значит, игра закончится. А раз она закончится, то я из нее выйду, и тогда… О, сколько удовольствий меня тогда ждет!

Только я ошибся. Ничего не закончилось. Я бесплотным духом летал над побоищем. Танк, после попадания снаряда, действительно смотрелся неважно. Со стороны могло показаться, что машина вдруг решила размножиться делением.