Мы позволили себе несколько минут отдыха. Вытянув ноги, словно коротали время, сидя у костра, я смотрел на огонь… Зорбич ощупывал протез и качал головой. Наконец Зунда с кряхтением поднялся и достал из мешка очередную мину. В ответ на вопрошающий взгляд я кивнул. Не стоило нарушать сложившихся традиций.

– Ну что, ногу еще никто не отсидел? – поинтересовался я.

Зорбич криво ухмыльнулся:

– Жаль, что у нас не вышло.

– Жаль…

Зебб в задумчивости размазал что-то на своем ботинке.

– Если б получилось, то мир изменился бы, стал лучше…

– Еще получится… Истории, чтобы двигаться вперед, нужны помощники, а мы – не из последних.

Я тряхнул автоматом. Ни Президент, ни станция наблюдения за спутниками никуда не делись.

– Двинулись.

Уговаривать никого не пришлось. Никто не сомневался, что совсем скоро тут будет тесно от злых людей. Примчится очередной катер или, того больше, враги пришлют подводную лодку и отряд морской пехоты. А что? У программистов хватит фантазии и на это. После катера с лилипутами меня уже ничего не могло удивить… Есть фантазия у наших программистов!

Перелезая через трубы, протискиваясь в узкие щели штреков и ответвлений, помогая друг другу, мы прошли почти километр. Позади остались заклиненные двери и заминированные люки, лезущие под ноги трубы и лужи масла, на которых было невозможно не поскользнуться и не упасть…

В конце концов бетонированный ход вывел нас в небольшой зал. Метров пяти диаметром, тот оказался центром, в котором сходилось несколько ходов. В этом месте ставший уже привычным свет тусклых ламп мешался со светом дневным.

Выход из канализационного колодца светился где-то так высоко, что я, если б это все не происходило в канализации, сказал бы «высоко в небе». От сверкающего голубизной круга вниз уходили стальные скобы.

Зунда, проверяя на прочность, покачал нижнюю, пытаясь вырвать из стены. Ничего у него не получилось. Металл хоть и покрывала ржавчина, но прутья были такой толщины, что вряд ли бы рассыпались под нами. Проверив, как вынимается пистолет, инсургент ухватился за нижнюю скобу и полез вверх…

Мы устало наблюдали, как товарищ движется к заманчивой голубизне. Не знаю, как у моего электронного товарища, а у меня болело все, что только могло болеть. Я даже перестал считать, сколько раз мне пришлось на пути сюда упасть и чем-нибудь да удариться. Человек-синяк какой-то…

Из-за спины плеснуло светом. Я дернулся, подумав, что это снова лилипуты, только уже на бесшумных катерах, добрались до нас, но – нет. За моей спиной стена играла красками. Волны яркого света бегали по ней, словно по слитку раскаленного металла. Первым ощущением стала радость, что вот наконец-то появилась точка выхода, но я быстро понял, что ошибся.

Из света и красок начал прорисовываться портрет главы наших программистов. Алексей улыбался, словно видел меня и радовался моим ощущениям. А может быть, и правда видел, кто их, игроделов, знает? Я в ответ показал ему средний палец…

– Ты чего? – спросил одноногий.

Он смотрел на стену, но ничего там не видел.

– Ты это кому? – совершенно спокойно, словно там ничего не было, поинтересовался товарищ. Не полагалось ему видеть то, что видел я.

– Показалось, – сквозь зубы пробормотал я.

Мы отвлеклись, и в мир игры нас вернуло громкое «Ах!» над головами и свалившийся прямо на нас, на долю секунды отставший от своего крика Зунда.

Повезло всем, а ему – больше всего. Когда мы, покряхтывая, поднялись с пола, сверху вниз по-прежнему спускались металлические скобы, только стало их штук девять – как раз штук на десять меньше, чем нужно. До нижней от бетонного пола оставалось метров шесть. Мои товарищи этого вроде бы даже и не заметили. Словно все так и было с самого начала.

Такова, верно, человеческая природа – каждый из нас попробовал подпрыгнуть и достать до нижней скобы, но даже самому молодому и легкому недоставало трех-четырех метров роста, чтобы попытка имела хотя бы минимальные шансы на успех.

– Высоковато, – подвел я итог прыжкам.

– Другого хода нет?

– Наверняка есть.

Я посмотрел на Зунду с интересом.

– Только мы не знаем, где он.

Он поскреб голову. Я-то точно знал, что полезных мыслей там быть просто не может. Мне тут решения принимать!

– А давайте так попробуем. Друг на друга… Как в цирке…

Я встал внизу, на мне устроился Зорбич. Зунда пополз по нас, бормоча что-то бодрое, но…

– Цирковой аттракцион, – сказал, поднимаясь, одноногий. – «Четыре инсургента Четыре». Впервые на арене». Гимнастическая пирамида, прыжки и ужимки под куполом цирка.

– Сортира, – поправил Зебб.

– И падение вниз, – добавил я. – Прямо на живого человека.

– В сортир…

Разумеется, мне досталось больше других. Руку мне если не сломали, то потянули мышцы сильно.

– Нам еще одного человека не хватает. Занять негде? Зорбич машинально попытался почиститься, но сообразил, что это просто смешно.

– Придется обойтись. Думать надо…

– А что тут думать? От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Или нет? Ты что, в школу не ходил?

– Ходил. Только в моей школе таким вот глупостям не учили.

– В цирк ходить надо было, а не в школу…

– Чего собачитесь? – деликатно спросил я. – Если знаешь как – скажи. Нам тут сейчас задерживаться никакого резона нет.

– Сколько там не хватает?

– Похоже, нескольких сантиметров.

Вместо ответа, они стояли и смотрели на меня. Ладно… Посмотрим, как тут с логикой.

– Вот!

Я ухмыльнулся и вытащил из автомата магазин, достал из разгрузки второй.

– Делай как я!

На глазах товарищей положил их себе на плечи, словно погоны.

– Сообразили?

Они посмотрел на меня почти с восхищением. Я, став серьезным, смерил взглядом Зорбича и Зунду.

– Верно! И давайте так. Ты внизу – у тебя руки короткие, потом я, а наверх дедушку пустим.

– Нет, – возразил Зорбич. – Я второй. У тебя руки подлиннее…

Я посмотрел на свои руки и кивнул:

– Хорошо. На тебе – Зебб. Не раздавим мы Зунду-то?

Зунда только щеки надул.

– Только не пукни смотри, – серьезно напутствовал меня Зорбич. – Пукнешь – вся наша пирамида снова развалится.

Я, не отвечая, полез вверх. Надо же – не человек, набор пикселей, а тоже шутить вздумал.

– Прыгаю… – предупредил я товарищей. Повисла напряженная тишина. Даже Зунда, кряхтевший внизу от усилия еще чуть-чуть приподняться на носках, не завидовал сейчас мне. Падать на бетон – удовольствие не большое. Я взмыл вверх как ракета… Нет. Как хреновая китайская петарда, подделка под ракету.

– У-у-у-у-у.

– …мать…

– Дерьмо…

– Еще раз…

В зале снова стало чуть светлее, но я на стены даже не посмотрел – нечего радовать этого злопамятного урода. Если он еще и запись сделает и потом начнет показывать, как я тут червем на крючке извиваюсь… Эта мысль только прибавила мне здоровой злобы. Понукать никого не пришлось, но только с третьего раза мне удалось зацепиться за скобу, да и то только потому, что оттолкнулся не от плеча, а от головы товарища. Несколько секунд я болтался там, словно червяк в руках у неумелого рыболова, но