Тупая головная боль вернулась, и сияние артефакта на поясе Мильвио, который шагал первым, проникало прямо в мозг. Им требовался отдых, но Дэйт не желал заканчивать день вот так, в неизвестности. Что касается треттинца — с его энтузиазмом и оптимизмом, казалось, сил южанина хватит надолго. Что немало удивляло Дэйта.
Когда свет выхватил из мрака темные подпалины погасших кострищ, знакомые скалы и сталактиты, воин разве что не рассмеялся.
— Мы везучие, сержант. Я мог бы подумать, что здесь ты не в первый раз и прекрасно знаешь дорогу.
— Шестеро на нашей стороне, сиор, — Мильвио с улыбкой протянул ему кристалл. — Вам он понадобится. В вещмешке, что у вас за спиной, достаточно еды для одного человека, и если поторопитесь, то быстро нагоните отряд. Я возьму лишь один из факелов, с вашего позволения. Здесь наши дороги расходятся.
Дэйт хмыкнул и посмотрел на спутника с сомнением, словно опасаясь, что не расслышал:
— То есть ты не собираешься искать выход отсюда?
— Отчего же, сиор? Собираюсь. Но путь с «Дубовыми кольями», к моему несказанному сожалению, закончен. Мне следует заняться личными делами, а вам вернуться в отряд и принять командование. Я, как вы должны заметить, сделал все, чтобы это произошло.
— Позволь узнать, куда ты пойдешь?
Секунду треттинец молчал, но затем счел, что не будет большой беды, если он скажет правду.
— Мой путь ведет к Червю, сиор.
— А дальше?
— Предпочитаю поискать спуск там, а не бродить во мраке еще месяц.
— Ты понимаешь, что это безумие? С той площадки, как говорят, спуска нет.
Мильвио кивнул, словно подтверждая слова рыцаря, но ответил иное:
— Считается, что мостов через Улыбку Шаутта шесть. Но мы с вами несколько часов назад прошли по седьмому. Ах, сиор. — Треттинец увидел, что его собеседник положил руку на кинжал. — Право, надеюсь, прежде чем совершать глупости, вы прислушаетесь к голосу разума.
— И что говорит голос разума? — поинтересовался Дэйт.
— Если бы я замыслил зло, то давно бы его уже совершил. Ушел к Червю, пока «Дубовые колья» много недель находились здесь. Вы же знаете, насколько это было бы просто. К тому же стремись я сделать что-то плохое, не стал бы спасать вас из лагеря фихшейзцев и уж точно не взял с собой сюда.
— Это все?
— Разве моих слов недостаточно, сиор? Не вижу смысла озвучивать для вас прописные истины. Конечно, я верю в ваше мастерство, но все же кинжал против меча не слишком серьезная угроза.
Дэйт рассмеялся и убрал руку с оружия.
— Парень, я не понимаю, чего ты хочешь добиться. Двигаться по Червю — глупо и самоубийственно. Особенно без еды и всего лишь с одним факелом.
— Без еды я смогу обойтись какое-то время, сиор. А когда погаснет факел, можно просто идти вперед. Туннель там один, стены гладкие. Не заблудиться.
— Ладно. — Дэйт взвесил все варианты. — Поступай как знаешь.
— Рад, что мы поняли друг друга, сиор.
— Рано радуешься, сержант. Я иду с тобой.
Теперь уже Мильвио нахмурился и задумался.
— Полагаю, переубедить вас не получится?
— Верно. Вряд ли меня можно остановить словами. — В ответ Дэйт заметил улыбку, но южанин и не подумал тянуться к мечу.
— Вы готовы оставить отряд? Поднявшись со мной наверх, вы уже не сможете их нагнать, даже если вернетесь — они уйдут слишком далеко.
— У «Дубовых кольев» хорошие командиры. Уверен, мое присутствие сейчас необязательно. А тебя я отпускать не хочу, пока не пойму, что ты собираешься делать.
— Воля ваша, сиор. В компании идти веселее, — ничуть не обидевшись на его подозрительность, сказал Мильвио. — Тогда давайте переночуем здесь, а после отправимся в дорогу.
Вопрос был решен, но Дэйт оставался мрачен. Несмотря на все доводы голоса разума, он продолжал сомневаться. Что-то с этим Мильвио было не так.
В первую ночь Дэйт спал урывками, опасаясь, что треттинец все же обманет его и уйдет один. Однако этого не случилось.
За четыре дня они проделали долгий путь. Сперва у туннеля был легкий подъем, затем крутой. Они шли, шли и шли, озаряемые лишь бледным светом артефакта из прошлой эпохи. В какой-то момент да Лэнг ощутил, что дышать ему стало тяжело, в висках стучало, пальцы слегка покалывало, и воин понял, что они давно уже покинули подземелье и идут где-то в сердце горы, с каждым шагом поднимаясь все ближе к вершинам.
Сырость исчезла, вода больше не сочилась по стенам, зато стало гораздо холоднее, а сильный стылый ветер бесконечно выл в круглом туннеле Червя, дыша морозной свежестью.
Он то креп, то вновь ослабевал, но его бесконечный плач давил на уши, словно это гора сама стонала, жалуясь путникам на свое одиночество.
У-у-у-у-у…
Их унылый, однообразный, а затем и тяжелый путь как-то скрашивали беседы. Южанин знал на удивление много мифов и о демонах той стороны, и об асторэ, рассказав воину множество сказок, которые были популярны в его герцогстве. А затем и Дэйт поведал о событиях в Шаруде. О шауттах и Рукавичке.
Мильвио вызывал у него все больший интерес, недоумение и желание понять, кто тот такой на самом деле. Но даже прямые ответы на вопросы часто лишь сильнее запутывали Дэйта, и он никак не мог разобраться, что в словах треттинца является правдой, а что вымысел.
— Ты ведь не из отряда капитана Рилли? — как-то поинтересовался он.
— Когда-то я помогал «Виноградным шершням». Кто-то даже считает, что они обязаны мне своим существованием, — Мильвио усмехнулся только ему понятной шутке. — Так что мастер Рилли принял меня в ряды доброй компании на правах почетного гостя… и временно исполняющего обязанности сержанта стрелков.
— А рог?
— По правде сказать, рог всегда принадлежал мне, а «Виноградные шершни» его просто хранили.
— Значит, ты напросился к лучшим
