Герцог поджал губы, глядя куда-то вдаль.

— Она просит помощи, уже не раз. У нас общая кровь, но это мало что значит в нынешних условиях. Я не могу ослабить страну, отправляя армию за тысячу лиг, даже ради сестры. У нее новое герцогство, новая жизнь и есть муж. Теперь она да Монтаг. К тому же риск подобных действий слишком велик. Не желаю, чтобы кто-то говорил, что Эш-Тали поддерживают новую веру. Стоит это сделать, дагеварцы сразу же найдут причину для новой войны, и Ариния, мелкие лисы, их поддержит. А может, и Мут. Сестра далеко, а враги — они близко.

— И вместе с тем Вэйрэн защитил ребенка вашей сестры от шауттов.

— Не Вэйрэн. Женщина, что вроде бы говорит от его имени. Но кто она на самом деле? Захира схватилась за нее, как за последний шанс, и я вполне это понимаю. Последнего сына следует защитить любыми способами, но этим они дали Фихшейзу и Ириасте повод вспомнить прошлые обиды и начать вторжение. И большинство поддерживает эти герцогства — ведь они воюют с отступниками от веры Шестерых. Что докладывают шпионы?

— Новости с запада добираются долго, мой господин. Пока сражения идут с переменным успехом и не ясно, кто побеждает. Но, говорят, многие в Горном герцогстве приходят к новой вере. Кое-где даже уничтожают храмы Шестерых. И поклонение Вэйрэну уже отметили в Тараше, а его проповедники появились в Алагории и Даворе.

Герцог посмотрел на человека в сером платье:

— Кариф был последним из герцогств, кто пришел к Шестерым. Мы хранили верность асторэ до последнего. Тогда эта земля называлась иначе, она была плодородной и богатой, а тот народ, что жил здесь, ничуть не походил на нас, но это Кариф. Он страдал и истекал кровью, сражаясь за тех, кто помогал ему, и потом, когда Шестеро стали всем, а страна потеряла имя, исчезнувшее в веках… мы стали лишь частью Единого королевства. Я не желаю для моих подданных новой крови. Точно не ради асторэ, который привел человечество на бледные равнины Даула. Поэтому никакой военной помощи оказать сестре не смогу. Напиши письмо Захире.

Бати внес предложение:

— Неизвестно, к чему все это приведет в будущем, ваша милость. Возможно, удача окажется на стороне Кивела да Монтага.

— Вряд ли мне требуется его благосклонность.

— И все же кроме верблюда стоит владеть и туаре. Вдруг понадобится. Шаутта видели в одну из ночей возле стен Гальтат-Земмура.

— И тот, кто видел, остался жив? Также хотелось бы знать, что этот видевший забыл возле кратера проклятого города? Какие дороги его туда привели? Ты уже начал доверять слухам?

Бати улыбнулся краешками губ:

— Большинство слухов всего лишь ложь, мой господин. Но мне приходится проверять их все, чтобы не пропустить что-то важное. Иногда это оправдывает себя. Человек, рассказавший о Гальтат-Земмуре, заслуживает доверия.

— Три недели пути с караваном туаре, — промолвил герцог. — Даже четыре, если опять поднимется восточный ветер. Вряд ли эта Рукавичка успеет сюда, если шаутт нагрянет к нам в столицу через месяц. Напиши письмо, Бати. Мягкое, с сожалениями, предложи помощь деньгами. Мы можем дать им в долг, чтобы они смогли оплатить наемников, но открыто поддерживать не будем и в конфликты с Ириастой и Фихшейзом вступать не станем. Также скажи, что, если все пойдет плохо, я приму ее и племянника в своем доме.

— Но не герцога?

— Я видел Кивела лишь единожды, на их свадьбе. Мне он показался человеком, который вряд ли оставит свою страну. Скорее умрет. Не хочу оскорблять его мыслью, что он способен трусливо сбежать.

— Хорошо. Я сделаю это, мой господин, и отправим письмо с гонцом.

— Что-нибудь еще?

— Жио уже неделю ожидает вашей аудиенции.

Герцог скривился, как от зубной боли. Посол Ириасты был настырным малым и не собирался отказываться от поручения своего владетеля. Он часами просиживал в приемном зале, несмотря на то что правитель постоянно ссылался на занятость.

— Проклятый шауттами змей!

Бати прикрыл рот ладошкой, тихо, по-женски засмеялся:

— Жио скорее упрямый осел, мой господин. Терпения ему не занимать, но он, стоит отдать ему должное, старается соблюсти интересы своей страны любыми возможными способами, которые бы не прогневали Кариф. Вам придется рано или поздно поговорить с ним.

Азим Эш-Тали вяло пошевелил пальцами, произнеся скучным тоном:

— Знаю все, что он мне скажет. Ириаста озабочена новой верой, ее распространением на соседние территории, и именно поэтому они вторглись в Горное королевство. Никаких шауттов не существует. Асторэ угроза для всего мира. И у них вызывают опасения мои родственные связи с династией да Монтагов. Они хотели бы большей ясности в позиции Карифа и так далее и тому подобное.

Он задумался, сведя брови, затем негромко сказал:

— Я приму посла Жио. Не здесь. На летней веранде. Пусть слуги позаботятся о его комфорте.

Двое гвардейцев отправились за послом, чтобы проводить его в указанное место.

— Позволено ли мне узнать, что вы ему скажете, мой господин?

— Что я обеспокоен происходящим на западе. И там мои кровные родственники, что вызывает очень сильную тревогу. Что Кариф надеется остаться лишь наблюдателем, ситуация разрешится и не будет иметь далеко идущих последствий. Облеку все это в цветистые слова, разбавлю аналогиями, сравнениями и недосказанностью.

— Мудро, мой господин, — одобрил Бати.

Лицо герцога внезапно стало еще более хищным, чем обычно:

— А потом дам знать, что если Шестеро распорядятся так, что вместо Кивела да Монтага на Львиный трон придет его кузен и ему при поддержке его добрых союзников Ириасты и Фихшейза придет в голову избавиться от моего племянника или моей сестры, то я очень опечалюсь. Очень.

Бати осторожно кивнул:

— Ваши слова, возможно, будут иметь правильный эффект, мой господин. Хотя, не сочтите за дерзость, я удивлен, помня ваше отношение к сестре.

— Захира всегда была костью в моем горле, и я радовался, когда случай отправил ее столь далеко. Пусть плетет свои интриги с иноземцами. Но у нас одна кровь. А какой я владетель, если не в состоянии защитить женщину, с которой у нас общие великие предки? Или