— Ничто. Я просто сижу в приятной компании, пью кальгэ и пока не вижу в вас никакого зла. Поверьте, я чувствую его в людях сразу. Не думаю, что вы способны на кого-то напасть, иначе бы уже сделали это. И герцог вам явно ни к чему. Но мое мнение ничего не значит. Указывающих в Карифе не видели больше четырехсот лет. Люди, подобные вам, обладают магией, а значит — опасны. А все опасные вещи в Эльвате стараются держать под контролем. Или уничтожать. Ради безопасности страны и его светлости. Вы меня понимаете?

— Я словно в глупом сне, господин Бати. В мой дом пришли солдаты, меня посадили в тюрьму, угрожали пытками, теперь это… Все ваши предположения пока лишь предположения. Сами же сказали, я не зло.

— В вашем доме погиб сулла. Возможно, не один. Он мертв, милая Шерон. А вы живы, что крайне необычно и вызывает обоснованное беспокойство. По всем книгам, указывающие не могут справиться с такими созданиями, а вот те, кого называли некромантами — вполне.

Девушка думала о том, как Бати узнал про сулла, а тот, аккуратно поставив чашку на маленький низкий столик, встал.

— Идемте, милая Шерон. Я кое-что вам покажу.

Она последовала за мужчиной в женской одежде, спиной чувствуя, как Ярел сверлит ее взглядом, отставая лишь на шаг.

За абрикосовыми деревьями обнаружилась маленькая металлическая калитка, ведущая в следующий сад с огромным аквариумом, занимавшим большую часть открытого двора. Внутри Шерон не увидела ни одной рыбы из-за мутноватой воды.

Павильон из ярко-желтого камня встретил ее неожиданной прохладой, солнечным светом, текшим через узорчатую стеклянную крышу, под которой на цепях висела странная длинная балка, протянувшаяся через весь немаленький зал. Множество вещей под прозрачными колпаками привлекли ее внимание.

— Сапоги? — удивилась Шерон, подойдя к первому предмету и разглядывая сильно истрепанную обувь с развалившейся подошвой и торчащими из нее гвоздями.

— Герцоги Карифа собирают интересную коллекцию редких вещей из прошлых эпох. Эти сапоги принадлежали Войсу. Почему вы улыбаетесь?

Она действительно улыбалась, представив, как смеялся бы Мильвио, узнай он о том, какой ценностью считают его старую обувь, и подумала, что, наверное, выглядит глупо.

— Простите. Сложно поверить в подобное. Прошла тысяча лет… А здесь?

Локон длинных золотистых волос, украшенный золотой кружевной сеточкой, покоился по соседству с сапогами.

— Волосы Лавьенды, волшебница подарила их основателю прежней династии нашего государства в знак своего расположения и защиты.

Указывающая пошла вдоль стены, рассматривая экспонаты. Кольца, оружие, кристальные шарики, тарелки, кувшины из бронзы, загадочные жезлы, истлевшие книги, одежду. Большой открытый саркофаг из красного в прожилках гранита, отполированного до зеркального блеска, в котором покоилась мумия в золотой, украшенной изумрудами витой короне. Знамена Дагевара, истрепанные и обгоревшие по краям. Тяжелая броня, покрытая черными шипами, делавшая воина, облаченного в нее, похожим на чудовищное насекомое. Амулет из голубого кристалла, в котором, казалось, плещется целое горное озеро, отражавшее от своей поверхности солнечные блики. Шерон даже приблизила к нему глаза, стараясь понять, не показалось ли.

Нет. Не показалось. И вправду озеро.

— Что это? — спросила она.

— Никто не знает. Эту вещь создали еще до Вэйрэна, на заре времен.

Шерон с тревогой подумала, не обратили ли они внимание на статуэтку Арилы? Не забрали ли ее?

— А этот меч? — Огромный двуручник на синем бархате казался изъеденным, точно клинок был из сахара и его на несколько мгновений опустили в горячую воду. И все равно он оставался опасным оружием. Девушка чувствовала от него угрозу, точно перед ней был не кусок старого металла, а опасный бешеный зверь. — Что с ним не так?

— Не так? — не понял Бати.

— Плохая вещь. От нее так и веет неприятностями.

— Он принадлежал искари.

— Ткущему мрак? Таувину, что стал злом?

— Так считается.

— Я бы не стала держать его в доме.

Бати задумался, затем кивнул:

— Я передам ваши слова герцогу, милая Шерон.

Браслет, лежавший среди еще десятка украшений, сваленных под витриной в небрежном беспорядке, привлек ее взгляд. Серебро было черным, чернее ночи. Птичья лапа удерживала когтями маленький черный камешек, тусклый и невзрачный. Глядя на него, Шерон почувствовала сильный приступ необъяснимого голода и, уже понимая, что это, отвернулась, сохраняя над собой контроль, не обращая внимания на сосущую боль, появившуюся в желудке.

Браслет некроманта.

— Такой большой, — произнесла указывающая, стараясь отвлечься, приблизила сжатый кулак к стеклу, под которым находился желудь.

— Последний желудь Подпирающего Небо.

Вот теперь она была поражена и даже забыла о зловещем артефакте рядом:

— Дхалле та-ута энмэ на мидратэ погиб в пожаре первой войны шауттов в позапрошлую эпоху. От него не осталось ничего, кроме памяти, песен бардов и сожаления эйвов.

— И вместе с тем перед вами последнее дитя Первого Дуба. А если не верите, то можете посмотреть на ветвь.

То, что Шерон приняла за странную изогнутую обгорелую балку под потолком, при более пристальном изучении оказалось частью дерева.

Огромного. Колоссального дерева.

— Шестеро! Но… откуда?!

— Вещи, о которых говорят, что они исчезли из мира, не всегда исчезают, милая Шерон. Шаутты тому примером.

— Если эйвы узнают…

— А вот эйвов давно уже нет, — равнодушно отозвался Бати. — Там дальше хранится череп одного из них, если вас интересует это племя. Но я позвал вас сюда отнюдь не ради исчезнувшего народа.

За мраморной статуей с отбитой головой, на полу был выложен круг из темно-бордовых камней. В нем — деления из золотых пластин, а центр венчал высокий шпиль, выточенный из рога нарвала, покрашенного в алый точно так же, как красят браслеты указывающих. Множество знаков, рисунков, сеток, точек и черточек в кругу складывались в карту Эльвата.

— Этот предмет создали волшебники во времена Единого королевства, — сказал Бати, садясь прямо на пол и вынуждая Шерон сделать то же самое. — Ирифи приходил и до Катаклизма, хотя сейчас люди предпочитают думать иначе. Этот ветер существовал со времен падения Вэйрэна, тогда его называли Проклятием Темного Наездника. Перед вами Атлас, милая Шерон. Он молчал