Переведя дух, Гитлер перешел на крик, неожиданно сорвавшийся в фальцет:

– Только не надо мне говорить, что это вовсе не поражение… Как еще можно назвать то, что его командующий генерал-полковник Лёр потерял за два дня боев две трети своих самолетов и половину летчиков, не выполнив при этом ни одной стратегической задачи? Мне доложили, что наши летчики храбро сражались, как и подобает германским воинам, но противник одолел их числом, опытом, злостью и новыми самолетами, которые в последнее время массово сходят с конвейеров большевистских авиазаводов. Где ваши хваленые дальние бомбардировщики, Геринг, почему большевистская промышленность беспрепятственно наращивает обороты, давая русскому вождю все больше танков, самолетов, пушек и винтовок? Почему эти заводы еще не разбомблены в пыль, а продолжают работать? Подумайте над этими вопросами, Геринг, хорошенько подумайте.

Оставив покрасневшего и обливающегося холодным потом Геринга, Гитлер развернулся в сторону помертвевшего от страха Кейтеля.

– А теперь давайте разберемся с вами, мой дорогой Вильгельм, – выкрикнул он в лицо застывшему, словно истукан, генералу-фельдмаршалу. – Объясните мне – почему наши доблестные солдаты второй день пытаются проломить большевистскую оборону и несут при этом ужасающие потери? А сам фронт до сих пор так и не прорван! В сегодняшней сводке упоминаются некоторые вклинения с захватом первой линии траншей, но мы-то с вами, как солдаты минувшей войны, прекрасно понимаем, что под Верденом и на Сомме тоже были отдельные вклинения, которые так и не привели ни к чему, кроме взаимного истребления воюющих сторон. Вы прекрасно понимаете, что только молниеносные прорывы танковых войск на всю глубину оперативного и стратегического построения противника могут принести нашей армии ожидаемую победу.

Так почему вы, такие умные и опытные, умудрились снова вляпаться в некое подобие «Верденской мясорубки»? Почему большевики сумели у вас под носом построить мощнейшие укрепрайоны, упершись в которые наши панцерваффе бесполезно сгорают при штурме русской полевой обороны? А ведь, как мне стало известно, русские еще не задействовали свои подвижные резервы.

Большевикам стратегия размена людьми в позиционном тупике сейчас выгодна, ведь их людские ресурсы в несколько раз превышают наши, а ценность жизни каждого отдельно взятого неграмотного унтерменша не идет ни в какое сравнение с ценностью жизни молодых и образованных германских юношей. Цвет нашей нации сейчас массово гибнет в ожесточенных боях на Востоке. Немедленно бросьте в пекло все, что имеете: венгров, румын, итальянцев, хорватов, французов, датчан, бельгийцев и прочий европейский сброд, который мой дорогой Генрих сейчас вытаскивает из своих теплых постелей, одевает в мундиры и ставит в строй. Большевики решили завалить нас пушечным мясом, а мы им в ответ поступим так же. Мы погоним на большевистские укрепления это европейское быдло. Чем больше их погибнет в этой кровавой бойне, тем легче потом нам будет построить Новую Европу, свободную от недочеловеков и прочих мерзавцев, безнадежно зараженных ядом либерализма и демократии.

Гитлер, во время своей речи бегавший по кабинету из угла в угол, неожиданно остановился и погрозил Кейтелю пальцем.

– Вы меня поняли, Вильгельм? – уже спокойным голосом произнес он. – За план «Блау» теперь отвечаете исключительно вы. И я жду, что вы в самое ближайшее время принесете мне радостные известия. Кстати, кого вы предлагаете назначить на место бедняги фон Бока, который героически пал в борьбе с большевиками, но так и не сдался им в плен?

– Мы предлагаем, – Кейтель преданно посмотрел на фюрера, – отозвать с Балканского фронта генерала-фельдмаршала фон Листа и назначить его командующим группой армий «Юг».

– Отзывайте, – устало махнул рукой Гитлер, который, спустив пар, постепенно впадал в апатию, – но помните о своей личной ответственности. После того как мы вернули в группу армий «Север» фон Лееба, а командующим группой армии «Центр» назначили фон Браухича, фельдмаршал фон Лист окажется вполне подходящей кандидатурой в качестве командующего группой армий «Юг»…

Сделав несколько заплетающихся шагов, Гитлер подошел к столу стенографистки, и та налила ему из сифона стакан сельтерской воды. Воду вождь германской нации пил жадно, большими глотками, словно умирающий от жажды человек.

– Все, господа, – своим обычным голосом сказал он, поставив стакан на стол, – наш разговор окончен. Мне нужно хорошенько подумать, чтобы принять единственно верное решение, которое принесет победу нашему Рейху. И как только это решение будет принято, то я доведу его до вас. А теперь можете идти – я никого не задерживаю.

30 июня 1942 года, 12:05. Евпатория. База тяжелой штурмовой бригады. Заместитель командира бригады по политчасти капитан Тамбовцев Александр Васильевич

«Нам, царям, надо бесплатно молоко давать!» – я вдруг вспомнил фразу героя бессмертной комедии Гайдая. А что же тогда надо давать нам, замполитам? Наверное, исключительно сливки повышенной жирности?

Трудно быть воспитателем, но воспитывать взрослых мужиков, некоторые из которых твои ровесники, было в сто раз труднее. В случае чего их сладкого не лишишь и в угол не поставишь. Да и напугать тех, кто прошел Империалистическую и Гражданскую войну, успел повоевать в Испании и в Иностранном легионе, не так-то просто. А порой приходится пугать – ведь воинская дисциплина держится на убеждении и принуждении.

С командиром бригады генерал-лейтенантом Деникиным я поладил быстро. В общем, Антон Иванович оказался мужиком неплохим, конечно, не без тараканов в голове, но вполне контактным и умным. Мы с ним вместе составили план боевой подготовки, коим и занимались все это время. Личный состав бригады с моральной точки зрения был вполне готов к бою – испокон веков русские офицеры отличались храбростью, решительностью и сметкой. Огневая и физическая подготовка тоже оказалась достаточно высокой. Правда, несколько человек, в основном пожилые и имевшие в прошлом тяжелые ранения, сошли с дистанции, не выдержав физических нагрузок. Их пришлось частью перевести на штабные и тыловые должности, а частью комиссовать.

С точки зрения тактической подготовки было обнаружено немало пробелов. Большинство офицеров имели боевой опыт Первой мировой войны, который давно уже устарел. Учитывая, что бригада изначально формировалась как механизированная, ее личный состав надо было обучать фактически заново. Инструкторы из числа офицеров и прапорщиков, прикомандированных к бригаде из запасного полка мехкорпуса ОСНАЗ генерала Бережного, гоняли личный состав бригады, как сержанты новобранцев в учебке. Те ворчали, кряхтели, но учились новым приемам ведения войны. Ибо не грех им было учиться у тех, кто уже не раз и не два лупил германца в хвост и в гриву, а то, насколько немец вояка серьезный, господа офицеры знали еще по той войне.

После занятий, сидя в курилке, они откровенно признавались друг другу, что если бы императорская армия так же воевала с германцами во время той Германской войны, то через год войны она бы точно вошла в Берлин и Вену. А полученная с заводов техника просто привела их в восхищение. Ничего подобного ранее они не видели. Особенно им понравились БМП-37.

– Это что ж такое делается, господин штабс-капитан? – говорил пожилой поручик своему собеседнику. – Подъезжаешь на этом броневике прямо к первой линии окопов неприятеля, спешиваешься, кидаешь гранату, и сразу в штыки на супостата?! Я помню, как под Стоходом в 1916 году под германскими пулеметами погиб цвет русской гвардии. Мы тогда шли густыми цепями, почти колоннами, в полный рост, прямо на немецкие окопы. Никогда не забуду, как наши цепи медленно двигались, а ноги вязли в болоте. Иной раз приходилось вытягивать ноги из тины с помощью рук, дабы не оставить в болоте сапоги. Не хватало санитаров для оказания помощи раненым