– Ы-ы-ы-ы…
Второй тоже сипит. Стоит, держась рукой за нож, воткнувшийся пониже кадыка. Вытащить, что ли, пытается…
И наконец, Третий. Этот лежит. Свернувшись калачиком, нежно прижимая ладошки к пострадавшим бубенцам. Ну да, коленом да ещё с разбега…
Лика!
Совсем маленькая дырочка справа от позвоночника. Не кричит, не шевелится… Чёрт!
Санёк наклоняется… Пульс есть. И дышит. Но без сознания, что, наверно, и к лучшему.
Шум падающего тела. Главарь – всё. А второй стоит. Крепкий, однако. Да фиг с ним!
Санёк схватил мобильник.
Куда звонить? В страховую? Девять-один-один? Полчаса объяснять, что да кто… О! Есть мысль!
Набрал номер:
– Фёдрыч! У меня беда! Лику подстрелили! Да здесь, на Маэ, на пляже! Рядом с моим отелем… Хоть как! Катер, «вертушка», что быстрее! Ага, спасибо!
Всё.
Лика? Дышит.
Эти?
Трое – минус. Второй сумел-таки вытащить нож из горла. Что ускорило его кончину.
А вот последний, наоборот, очухивается. Вон уже и на карачки встал.
А ведь это он, сука, в Лику выстрелил!
Одно движение ножа – и Третий отправился вслед за дружками.
Уже добив врага, Санёк сообразил: поторопился. Можно было допросить…
Плевать, тут же успокоил себя Санёк. Это ж пешка. Вряд ли он что-то знал.
Так, теперь надо позаботиться о «правильной» картине событий.
Первым делом загнать эмоции подальше. Мыслить чётко и конструктивно.
Вариант самообороны сразу отметаем. Накушались уже «самообороной» в Париже. Чуть в кутузку не сунули. А поскольку ни малейшего желания оказаться в местной тюрьме у Санька не было, то оставался лишь один вариант событий: граждане бандиты сами друг друга поубивали.
Сначала убрать орудие убийства. То есть нож. В море его, под камешек. Пусть полежит пару дней, ничего ему, водолазному, не сделается.
Тем более что у чёрного нашёлся собственный нож. Поменьше водолазного, но очень острый. Санёк его извлёк, не пальцами, понятно, а нашедшимся у того же чёрного платочком. Теперь окунуть ножик в кровь Первого и Третьего и воткнуть в глотку Второму. И пальчики этого Второго на ручку ножа, а чёрного вот сюда…
Санёк окинул взглядом получившуюся картинку. Живописно вышло…
Теперь ещё раз вымыть руки и ждать полиции. И подмогу, если у Фёдрыча получится.
Лика в отключке, но дышит ровно и крови на губах нет. Дай, Господи, чтоб обошлось…
О! Чуть не забыл!
Стараясь не замараться в крови, Санёк проверил карманы покойников. Паспортов нет, в бумажниках только наличка. У двоих смартфоны, у чёрного и у главного – простые мобильники. Так, всё добро в пакетик от фруктов, потом в Ликину водонепроницаемую сумочку. И под тот же камушек. Чем меньше следов, тем надёжнее.
Еле успел! Сверху раздался гул «вертушки». Это к ним наверняка. Точно! Маленький вертолётик с красным крестом завис над пляжем, и Санёк замахал руками, мол, мы это, мы! Хотя и так всё понятно. Кровищи-то вокруг…
Садиться вертолётик не стал. Сорвался с места и улетел. Зато через минуту послышалась сирена, а ещё через минуту на пляж сбежала целая толпа медиков и один-единственный полицейский, который, глянув мельком на Санька, забубнил в рацию на местном французском.
А вот медики немедленно приступили к делу. Трое направились к Лике, один – к покойникам.
Убедился, что – покойники, и тоже присоединился к коллегам.
Лику аккуратно перевернули… Выходного отверстия Санёк не увидел. И это было не очень хорошо, но не удивительно. А вот лицо…
Очень странно. Самое обычное лицо, спокойное, немного песка на щеке, ротик приоткрыт, глаза закрыты, дышит ровно-ровно…
– Что с ней? – по-английски спросил Санёк у темнокожей тётки, которая, похоже, была за главную.
Та посмотрела на Санька и недовольно буркнула:
– Пока не ясно.
Раненую осторожно положили на носилки и унесли в «Скорую».
Санёк сунулся следом, но ему вежливо сказали «Кыш!».
«Скорая», завывая, унеслась, а Санёк остался на дороге, рядом с полицейской машиной и белым мерсовским джипом, на котором, надо думать, приехала нехорошая четвёрка. «Мерс» был пуст, но движок работал… Санёк даже подумал, а не рвануть ли следом за «Скорой»?
Но тут из-за поворота послышался шум моторов.
Первым выскочил местный обшарпанный автобус и понёсся дальше, ловко вписавшись между припаркованными машинами и скалой. А вот следующей оказалась полицейская машина, которая тормознула в двух шагах от Санька. Третьим прибыл маленький «Сузуки». Его водитель, вернее, водительница, высоченная чёрная женщина в белом костюме, выпрыгнула на обочину даже раньше полицейских.
– Ты – Александр! Я – Лоис! – громогласно сообщила она по-английски. – От Никиты. Я буду твоим адвокатом.
Санёк был далеко не карликом, но губастенький, вымазанный алой помадой ротик Лоис оказался на уровне его глаз.
Молодец, Фёдрыч! Успел.
Лоис тут же быстро-быстро заговорила на французском с выбравшимися из машины полицейскими, к которым уже присоединился тот, что был на пляже при покойниках.
Полицейские, кстати, нашли наручники, которые Саньку предлагали надеть бандиты. Наручники закидало песком, а Санёк о них как-то забыл. Но это не страшно. Он ведь к наручникам не притрагивался.
Его самого брать в наручники не спешили.
– Они спрашивают, что здесь случилось, – перевела Лоис. – Если не хочешь… – она сделала многозначительную паузу… – Можешь не отвечать.
– Я могу, – сказал Санёк. – Я всё видел. Только я совсем плохо говорю по-французски.
– Говори на английском, парень! – вмешался один из полицейских. – Мы поймём! – Он попытался оттеснить Лоис, но – хренушки. Чёрная адвокатша пресекла манёвр умелым движением широких бёдер. Санёк не сомневался, что, пожелай она того, полицейский полетит вниз со склона. Женщина, похоже, была не чужда боевых искусств. А может, просто играла в баскетбол. С таким-то ростом.
Впрочем, полицейский не обиделся. Осклабился во всю ширь челюстей. Лоис по местным меркам – ослепительная красотка. С такими-то бюстом и задницей.
– Мы лежали на пляже, – начал Санёк. – Сверху пришли эти. Сначала чёрный и тот, что в шортах. Кричали громко. Появились те, с пистолетами. Начали стрелять, – изобразив задумчивость, он уточнил: – Выстрелы были негромкие. Чёрный подскочил к одному, ударил по шарам. Потом выхватил нож. Очень быстро. Ударил ножом этого, потом того, что в шортах. Бросил нож в третьего, а тот в него выстрелил. Оба упали. Всё было так быстро… Я ничего не понял. Раз, раз – и все лежат. Я обрадовался, что нас не тронули, а потом вижу, Лику ранили. Лика – моя девушка. Её «Скорая» увезла. Можно узнать, как она?
– Позже, – полицейский на Санька не смотрел, записывал на планшете. – Дальше что было?
– Дальше я позвонил моему другу в Россию. Попросил помочь. Это всё.
– Почему позвонил другу, а не в полицию? – Полицейский оторвался от планшета и строго посмотрел на Санька.
Тот изобразил смущение и растерянность…
– Я номер ваш не знаю, – пробормотал он. – Хотел в интернете посмотреть, но вижу – вертолёт летит. Я ему махал.
– Махал… – проворчал полицейский. – Сто двенадцать экстренный вызов. Такое знать надо.
– Я знаю, – Санёк потупился. – Забыл просто.
Лоис похлопала его по плечу:
– Нормально всё, Александр. Любой растеряется, когда такое.
– Так и есть, малый, – поддержал другой страж порядка, метнув в сторону Лоис игривый взгляд.
Полицейские быстро заговорили по-французски. Санёк с трудом ухитрялся вычленить отдельные слова. Это был ещё тот французский.
Потом один из них полез осматривать джип, и Санёк мысленно хлопнул себя по лбу. Почему он сам этого не сделал? Мог бы успеть. Должен был успеть. Но забыл. И очень зря. Потому что после осмотра джипа полицейским сразу стало ясно: Санёк с Ликой не просто туристы, случайно оказавшиеся на месте разборки.
Вот только Саньку они об этом не сообщили.
Глава 23
Полиция интересуется– Значит, трое застрелили четвёртого, а он их всех убил?
Вопрос этот задавали Саньку на разные лады, изо всех сил пытаясь запутать.
Санёк удивлялся. Но отвечал. Причём по-разному. Иногда «путая» детали. Мелкие. Неважные. Потому что
