— Будущему супругу, — поправила я.
— Не важно, — отмахнулась пушистая. — И раз уж от тебя не отвяжешься, давай тогда побыстрее разберемся с твоими идиотами, и я побегу.
Медлить не стали. Я закрыла окно, взяла заю под мышку, и мы двинулись в полуночный обход по лекарскому крылу. Я прихрамывала, Кара наслаждалась тем, что ее несут на руках.
Как ни странно, пушистая нашла пострадавших быстро, просто почуяла, что за этой дверью есть тот, на ком лежит отпечаток бездны.
Мы тихо вошли. На подушке в кошмаре метался пепельной. Кажется, Ролло. Он что-то невнятно бормотал. Руки его, прикованные по бокам к кровати, напрягались, по костяшкам то и дело пробегали сполохи, на глазах лежал компресс.
— Думаешь, стоит его сейчас будить? — осторожно осведомилась зая.
— Нужно, — уверенно заявила я. Вот только дотрагиваться до огненного мага не хотелось. Но пришлось.
Тряска за плечо не произвела никакого эффекта. Тогда я дунула ему в ухо ректорским тоном: «Подъем!» Пепельный дернулся, компресс свалился, и маг заморгал, силясь рассмотреть меня.
Он попытался сесть и что-то заорать, но я была начеку и тут же приложила ладонь к его губам.
— Тише, это всего лишь сон, — с баюкающими интонациями начала я.
Парень сначала вроде вдохнул, но, когда понял, кто ему это говорит…
— Ты! — выдохнул он, наконец разглядев меня.
М-да, судя по всему, возвращая зрение, целители заботились, чтобы кадет в первую очередь видел, а уж то, какими глазами он будет это делать, — не суть важно. Потому сейчас на меня с дикой ненавистью смотрели один обычный человеческий зрачок, видимо, родной, и один — он явно достался светлому от нага или дракона — вертикальный, рассекавший янтарную радужку.
Сжатые кулаки Ролло вспыхнули двумя факелами. Он дернулся:
— Что ты здесь делаешь?
— Делаю вид, что все хорошо, разве не видно? — не нашла ничего умнее, чем съязвить, но потом добавила: — Надо поговорить.
— Да пошла ты… — Конструктивный диалог кадет начал с того, что проложил для меня весьма увлекательный маршрут.
Я выдохнула, устало пробормотав:
— Каждый раз одно и то же… К слову, на палату поставлена глушилка, — вдохновенно соврала я и добавила, обращаясь к зае: — Кара, грызи.
— Что именно? — деловито уточнила та и, запрыгнув на кровать, ощерила клыки.
— Шею.
Ролло побледнел, зато замолчал. Лишь огнеупорные простыни начали чернеть и превращаться сразу в пепел: все в рамках гарантий — не горели же.
— Ну, что выбираешь: быть съеденным или все же милую беседу при свете луны и твоих кулаков с милой девушкой?
— Милой? Да столетний труп — и то тебя милее, — выплюнул кадет. — Когда я впервые тебя увидел, то понял — это работа только для некроманта.
Он не сводил с меня злого взгляда янтарного и голубого глаз, но по тому, как постепенно стихало пламя в его кулаках, я поняла: клиент готов.
— И за что же ты меня так ненавидишь? — вкрадчиво спросила я. — За то, что не смог поджарить в том коридоре? Или за наказание, которым ректор потом тебя и твоих дружков за это наградил?
— Это ты нас отправила в бездну! — выпалил он.
Я опешила, но все же быстро сориентировалась: мастерство контрабандиста из кармана не выронишь.
— Так почему ты об этом ректору-то не сказал, когда допрашивали?
— Потому что тебя не видел. А Анару нужны были только факты, а не подозрения. Мы угодили в ловушку: нас сразу утянуло во мрак. Но эта западня — твоих рук дело.
— И ты готов в этом поклясться? Например, даром? В том, что я сделала ту засаду, в которую вы угодили?
Ролло чуть было запальчиво не выкрикнул «да», столь явно читавшееся на его лице, но взглянул на ощеренные клыки заи и остановился.
— Думаешь, попадусь на эту уловку? Капкан могла и не ты ставить, а… Да хоть вот эта твоя тварь. Что, и магии меня захотела лишить? Стерва…
— Нет. Я захотела разобраться. Потому что в бездну отправила вас не я.
— Так я тебе и поверил, — фыркнул пепельный.
— Уж поверь мне, если бы это сделала я, то ты бы беседовал сейчас не со мной, а с Хель.
Ролло одарил меня странным, задумчивым взглядом и, словно на что-то решившись для себя, произнес:
— Допустим. Только допустим. Это не ты. Тогда кто?
— Кому вы еще насолили? Или кто-то из вас… А тут подвернулась темная — идеальная мишень для подозрений. Ведь именно мое имя вместе с вашими прогремело на всю академию.
— А тебе-то какой в этом интерес? — сощурился маг.
Он был худым, остроносым, с пронзительным взглядом разноцветных глаз. И, к слову, последнее его ничуть не портило. Даже делало более привлекательным. Одним словом, Ролло был обаятельным шельмой.
— Не терплю, когда мной пытаются прикрыться. Свое имя я предпочитаю чернить сама.
— И ради этого ты ночью проникла в лекарское крыло? Могла бы подождать, меня завтра выписывают.
— Что-то не похоже, чтобы ты был здоров. — Я кивнула на тлеющую простыню.
— Кошмары — это из прошлого. К моему выздоровлению отношения не имеют. А глаз уже прижился.
— То есть ты каждую ночь вот так спишь? — невольно вырвалось у меня.
— Нет, — огрызнулся пепельный. — Лекарство, которое мне выписали, снижает контроль над даром. Сегодня последняя ночь, когда я его принял… — И, словно спохватившись, Ролло со злостью спросил: — Да что ты вообще в душу ко мне лезешь?
— Я не только на душу, но даже на кровать твою не претендую! — Противореча своим же словам, я села на край постели светлого. Нога заныла, и стоять было неудобно. — Меня интересует, что конкретно ты видел.
— Бездну, — рыкнул пепельный.
— А точнее?
— Вечером мы шли к общежитию. Решили срезать путь мимо склада. Под ясенем
