«Ты просто перенапряглась, Крис. Успокойся, возьми себя в руки», — уговаривала я сама себя. Ведь и до этого меня обнимали. И даже целовали. С другими золотошвейками мы ходили на вечерние танцы раз в седмицу. Ко мне, игравшей роль приличной горожанки и послушной дочери, подходили знакомиться. Провожали до дома, назначали свидания. Не то чтобы я задумывалась всерьез о семье… Скорее, чурайся я парней, затворничай, — это вызвало бы вопросы и подозрения. А так Крис, помощница золотошвейки, была такой же, как и все, а значит, незаметной.

— Расслабься. — Голос прозвучал над самым ухом, чуть насмешливый, уверенный. — Пропусти силу через себя. Через ладони. Медленно. На выдохе.

И я почувствовала, нутром осознала, ясно увидела, что сила… Она словно кудель, из которой я медленно тяну клок, скручиваю его в нить и выпускаю из ладони.

Искра в этот раз получилась ровной, яркой. И, самое главное, я ее контролировала. Так же медленно втянула силу, и она ушла в ладони. Я ликовала. Первый раз. Осознанно!

Получилось!

Получилось!

Получилось!

В эйфории я порывисто повернулась к Ригу, обняв его. Но вот чего я не учла, это того, что он все еще стоял, чуть наклонившись. Краткий миг, когда я вскользь коснулась своими губами его теплых губ, заставил вздрогнуть. Я отпрянула. Впрочем, и светлый тоже отшатнулся.

— Извини… — прошептала я.

— На сегодня занятие окончено, — сухо ответил Риг.

Я пошла прочь, не оглядываясь. Да что там пошла, я бы побежала, если бы это не выглядело откровенным паническим отступлением. А потому я, все ускоряя шаг, покидала поле. Вздернутый подбородок, прямая спина, в которую между лопаток уперся взгляд.

Мне стоило больших усилий не оглянуться. А себе дала зарок: во время тренировок держаться подальше.

В комнату вернулась уставшая и разбитая, а потому и уснула мгновенно. Но вместо черноты и пустоты, которые обычно бывали у меня при сильной усталости, в этот раз в мире грез меня ждало яркое зрелище. Наверняка небесный странник, что по легенде рассыпает на подушки песок из сновидений, ошибся кроватью.

Я вновь стояла на полигоне. Риг так же — за мной. И радость от осознания того, что я смогла создать искру, была точно такой же. Вот только когда я повернулась… Касание губ было не мимолетным.

Светлый сглотнул, притянул меня к себе, не давая отстраниться. Это было сумасшествием, чистой воды сумасшествием. Мы пробовали друг друга, пили до дна, до последней капли. Мне казалось жизненно важным, чтобы Риг меня целовал.

Я вцепилась пальцами в его плечи, кожей ощущая жар его сильного тела. Голову дурманил запах кедра и мяты. Риг проник языком в мой рот, завоевывая, утверждаясь… И я ответила. Со всей страстью и отчаянием. Сейчас он был мне нужен больше, чем воздух.

Риг застонал, глухо, сдавленно. На миг отпрянул и шумно втянул воздух. Я затуманенным взором увидела, как обозначились мышцы шеи, дернулся кадык. Почувствовала его закаменевшие мускулы.

А в синих глазах Рига плясал огонь, который меня манил, завораживал, сжигал… И я хотела сгореть в этом огне.

— Крис… — Хриплый голос вызвал в моем теле дрожь.

Сильные руки обхватили мои бедра. Я зарылась пальцами в жесткие волосы, выгибаясь навстречу и шепча:

— Риг…

А потом… резко проснулась. Села, распахнув глаза. Кожа пылала жаром, а сердце так бешено колотилось, что было удивительно, как оно вообще не выскочило наружу и не покатилось по полу. Приснится же такой кошмар! Определенно, это — кошмар. И последнее даже не обсуждается!

Выдохнула, провела ладонью по лицу, стирая испарину, и откинулась на подушку. Вот к чему приводит переутомление. Нужно просто спать. Желательно — не два удара колокола в сутки.

Утро началось с жизнерадостной заи, сидевшей на подоконнике.

— Тьфу, — она выплюнула клок рыжей шерсти из пасти, — ты, конечно, высоко забралась, и я даже благодарна, что в этот раз окно было открыто и не нужно было тебя будить, но все же спать с настежь распахнутыми створками не стоит.

Я ошарашенно посмотрела на подоконник, на котором отпечатались грязные лапы заи. Судя по всему, она только что залезла. Но вот что я отчетливо помнила — это то, что окно было закрыто.

— Ты теперь охотишься на лис? — Я кивнула на клок рыжей шерсти, валяющийся на полу.

— Нет. Я сражаюсь за свою любовь! — пафосно заявила Кара. — И побеждаю.

И что-то мне подсказало, что «сражаюсь» в данном случае было отнюдь не фигурой речи. А потом я заметила проплешину на боку у воинственной заи. Но указывать пушистой на боевое ранение и умалять тем самым ее победу не стала.

В первый день седмицы меня ждала радостная новость: наконец-то была готова моя форма. Об этом сообщил дежурный, принесший записку от гоблина.

К кладовщику после построения я бежала едва ли не вприпрыжку. А уж сколько вертелась перед зеркалом в парадном кителе. Всего курсантам было положено три комплекта: для тренировок, для учебы и парадный. Плюс меч и походный мешок со всем содержимым.

Впрочем, и учебный комплект был хорош: черная куртка и штаны сидели как влитые, облегая, но в то же время давая простор движениям. И, самое главное, сапоги оказались точно по ноге!

Когда я пришла в обновке на занятие по тактике, то сразу заметила, как подозрительно тихо стало в аудитории. Но даже не это заставило меня внутренне напрячься. Взгляды. Меня пристально рассматривали три дюжины пар глаз. И я могла поспорить на что угодно: интерес их был чисто мужским.

— Эл, что происходит? — шепотом спросила я, усаживаясь рядом с эльфом и доставая лекционный свиток.

— Крис… — Ушастый тоже таращился на меня. — Знаешь… Ты, оказывается, красивая…

— Я всего лишь умылась и не успела заплести в косу, — фыркнула я.

Мои черные густые волосы сейчас действительно свободно рассыпались по спине. М-да… Подумать только, для местного поголовья кадетов всего-то и нужно, чтобы на тебе не было мешковатой старой одежды. И все, ты уже прекрасная дева, а не оборванец из трущоб!

От пристального внимания меня спас