— Я не утаскивала их никуда. И не знала, что кто-то задумал такое. А слышу об этом впервые от тебя. Клянусь. И если я лгу, то пусть умру сейчас же.

Риг напряженно замер, его тело словно превратилось в камень. Тяжелый такой камень. Еще немного — и он станет моим надгробным. Светлый цепко вглядывался в мое лицо, ища признаки мучительной смерти, и… не понимал, почему она не наступает.

— Ну, убедился, что я не причастна к тому, что твои дружки где-то всю ночь шлялись? — В моем голосе было столько яда, что его можно было сцеживать ведрами.

— Да, — выплюнул светлый.

— Мог бы сначала у этой «великолепной пятерки» спросить, кто на них напал, а не врываться ко мне, громя комнату.

— Не мог, — сквозь зубы процедил Риг. — Они сейчас без сознания. В лазарете. Выживут или нет — целители пока сказать не могут.

Вот дохлый гаак! Ну почему мое везение как необъезженная виверна? Несет недолго и все сбросить норовит.

— Слушай! Я, конечно, понимаю, что тебе удобно и все такое. Но, может, ты все же слезешь с меня?

Я уставилась на Рига, который проходил стадии осознания от «нет, врет!» до «неужели правда?». Любопытно, дойдет ли до раскаяния? Увы. Вместо этого он устремил взгляд куда-то выше моей головы. А потом резко скатился на пол. Я выдохнула, села и, насторожившись, обернулась ко входу.

М-да… Проем моей двери украсил венчик из любопытных лиц. Заспанных, с всклокоченными волосами (у кого они были), но с азартно блестевшими глазами.

Ясно! Кадеты ждали развития событий затаив дыхание. В полнейшей тишине.

Какие тут, однако, деликатные зрители… Боялись потревожить.

А потом сообразила, в какой позе нас застали. А с учетом того, что на друг друга мы сипели и шипели… Интересно, удушение могло сойти со стороны за предварительные ласки?

— Представление окончено, — отчеканил Риг, распрямляя плечи.

— И ты ее не убьешь? — разочарованно спросил чей-то голос.

Кажется, все всё поняли правильно. А жаль. На репутацию мне было плевать, а вот на выволочку от ректора — нет. Второй день подряд…

— И не думал. Мы уже все выяснили.

И этот… паразит уверенно пошел к выходу. Ага. Сейчас!

— Нет не все! — Я тоже встала.

Одернула рубашку, которая была хоть и длинной, почти до середины бедра, но мятой и частично порванной.

Светлый на мое заявление медленно обернулся.

— А кто мне дверь чинить будет?

Тут из глубины коридора донеслось:

— Какой хороший вопрос. — В проеме нарисовался комендант.

При появлении этого драконистого типа кадеты побледнели и моментально растворились в воздухе. Пара вдохов — и в коридоре уже никого не было. Я могла бы поспорить на золотой, что сейчас все бывшие зрители резко залегли в кровати и досматривают последние утренние сны.

— Итак, что произошло? — Дракон перевел взгляд с меня в порванной рубашке на Рига, чей вид тоже был далек от идеального.

— Я хотел поговорить и… — хмуро начал светлый.

— …И нечаянно вынес дверь, — перебила я.

Нет, как пострадавшая, я не отказалась бы от мести светлому. Но, если комендант сейчас начнет разбираться и задавать множество вопросов, я могу не успеть спрятать Кару. Зая как раз начала приходить в себя. А я не думаю, что демоны бездны, пусть и в пушистом обличье, разрешены кадетам в качестве домашних питомцев.

Потому я бочком-бочком начала аккуратно пятиться к углу, в котором лежала длинноухая.

— Нечаянно? Вынес? — меж тем зарычал комендант, повернувшись к удивленно вскинувшему брови светлому.

Едва дракон показал мне свой затылок, я попыталась изобразить мимикой Ригу простую просьбу «подыграй». А сама тем временем постаралась незаметно подобраться к форме для тренировок, которая до фееричного появления в моей комнате светлого мирно сохла на спинке стула, а ныне валялась на полу.

Маневр удался. Подцепив форму пальцами босой ноги, я незаметно набросила ее на заю.

— Да. Мне показалось, что в комнате кричали, — нашелся Риг.

— И ты решил выбить дверь? — допытывался дракон. Судя по его виду, он ни на миг не поверил услышанному.

— Да, — хором отозвались мы со светлым.

— А сейчас он хочет ее починить, — тут же добавила я.

— Очень хочу, — заверил светлый.

— Ну, раз так… — начал комендант, которому в столь ранний час тоже, видимо, претило разбираться в этой истории. — Инструменты вот. — Тут он совершил пасс кистью руки, и на пол грохнулся ящик, из которого торчали рубанок, долото, молоток и еще много чего. — До побудки будь добр все починить. И впредь не шляйся по женскому этажу в поисках подозрительных шумов. А тем паче не создавай оные. И да: обоим три наряда на кухне!

Ворча себе под нос: «Шум ему послышался… Вот не нужно баб в порубежники. Один разврат от них», комендант удалился.

— Он ректору доложит? — задала я вопрос, мучивший меня.

В абсолютной тишине он прозвучал особенно громко.

— Нет. Не думаю. Применения магии не было. И… спасибо…

Благодарность от светлого прозвучала так неожиданно, что я поперхнулась вдохом. А Риг между тем счел своим долгом пояснить:

— Могла бы и не выгораживать.

Вот теперь я могла наблюдать, как выглядит мужское раскаяние во всей красе. Суровое такое раскаяние. Когда он сам на себя злится от осознания промаха.

Просвещать же Рига, что мне самой нужно было избавиться от коменданта побыстрее, не стала. Вместо этого аккуратно, вроде бы невзначай, подхватила с пола форму и заю вместе с ней и прижала охапку к груди.

Риг поморщился и отвернулся. Я не удержалась и хихикнула. Нет, с широкими плечами, со спиной все было как надо. А вот ниже… Все же зая не зря была такой острозубой. Она не просто прокусила штаны, она разодрала их, оставив кровавые следы резцов на бедре.

Кара, словно почуяв, что я любуюсь делами зубов ее, закопошилась. Я ласково прижала