11

Было за полдень, когда мы исчерпали запасы оружия. Ди все-таки попробовал косу, так как он единственный из нас был достаточно крупного телосложения, чтобы быть в состоянии орудовать ею. Казалось, он обращается с косой правильно. Как бы то ни было, прорезая воздух, она издала приглушенный плаксивый звук, прямо как хнычущий ребенок. Звук был таким жалобным, что я наконец взмолилась, чтобы он остановился, а Блэквуд даже покинул двор.

– Это было… Волнительно, – выдавил Ди, когда мы вчетвером вышли из казарм. Он говорил так, будто благодарил меня за вечеринку на открытом воздухе в дождливый день.

– Это было ужасно, – сказала я. Не было смысла притворяться, особенно если учесть, какими больными все выглядели. Мое зрение затуманилось, да еще и постоянно звенело в ушах. В какой-то момент мне пришлось зайти за казармы, прижаться лбом к стене и подождать, не вырвет ли меня. А вот Ди вырвало, причем в нескольких дюймах от туфель Валенса. У Магнуса беспричинно пошла носом кровь. Что касается Блэквуда, то я никогда не видела его таким взъерошенным и с такими дикими глазами.

Нам придется настроить наши тела на обращение с оружием. Мы все это осознавали, и от этой мысли я почувствовала себя не в своей тарелке.

– Нам надо как-то поднять настроение, – Магнус хлопнул Ди по плечу. – Пойдем к моей маме на чай.

– Чай? – Казалось, Ди готов был упасть в обморок при одном упоминании чая. А вот у меня в животе заурчало. Что ж, желудок говорил дело.

– Будет ли бестактностью прийти без приглашения? – Судя по голосу, Блэквуд пытался найти предлог, чтобы не ходить. Но чай.

– Чепуха. Вас приглашаю я.

Магнус протянул руку, чтобы помочь мне влезть в карету. Возможно, было бы лучше поехать домой и продолжить читать об оружии. Но мой желудок снова заурчал, выиграв спор. И даже Ди воспрянул, предвкушая восстановление сил.

Когда карета остановилась рядом с домом, у меня скрутило живот. Мне всегда становилось не по себе от встреч с новыми людьми.

– Ты уверен, что твоя мать не будет возражать? – спросила я в десятый раз, когда Магнус помогал мне выбраться из кареты.

– Больше всего она любит хорошую компанию. – Он открыл маленькую железную калитку и знаком пригласил нас следовать за ним. Мать Магнуса жила в Челси в маленьком домике из красного кирпича на тихой и приятной улице. Дорожка из гравия разрезала наискосок яркий квадрат газона и вела ко входу. Когда Магнус постучал, дверь открыла служанка. В ее волосах виднелась седина, и она посмотрела на нас поверх очков.

– Полли, моя дорогая, – радостно пропел Магнус. – Как ты поживаешь?

– Мистер Джулиан! И гости! Заходите, заходите! – Она жестом пригласила нас в холл, суетясь так сильно, что я испугалась, как бы бедняжка не упала.

– Я позову хозяйку, – Полли торопливо стала подниматься по лестнице.

Я улыбнулась, отвязывая свою шляпку-таблетку:

– Она полна энтузиазма.

– Да. Очень даже, – пробормотал Блэквуд неодобрительным тоном. У него дома от слуг ожидали, чтобы они были 1) эмоционально сдержанны, 2) элегантны и 3) эффективны – три «э» хорошего слуги. Я посмотрела на него с отчаянием.

– Полли любит, когда я бываю дома. – Магнус небрежно забросил шляпу на крючок у двери. Почему бы ему не быть раскрепощенным? Он вырос в этом доме. Каждая комната, каждый угол были пропитаны его детскими воспоминаниями.

Хотела бы я знать, каково это.

– Здесь мило… – Я огляделась по сторонам. Пожив у Агриппы и Блэквуда, я могла сравнить. Никакого пафоса, и очень уютно. Стены были обклеены выцветшими голубыми обоями с золотыми цветами. Полы из твердой древесины сияли от энергичной полировки, но было видно, что они уже не новые.

Нет, вы только послушайте меня! Критикую прекрасный лондонский дом. Да, я немного изменилась, подумала я с раздражением.

– Мама будет рада услышать, что вам здесь нравится, – сказал Магнус.

На лестнице послышались быстрые шаги, и женский голос крикнула:

– Джулиан!

Матери Магнуса на вид было слегка за сорок, и она была довольно привлекательна: худенькая, с мягкими каштановыми волосами-кудряшками. И большие голубые глаза. Магнус перенял от нее заостренный нос и мощную квадратную челюсть. Из-за этой челюсти большинство мужчин назвали бы миссис Магнус командиршей, но ее улыбка наверняка растопила множество сердец.

Она подошла к сыну, и он поцеловал ей руку.

– Мой мальчик снова дома.

Магнус рассмеялся:

– Ну, я не мог отказать себе в стряпне миссис Вист. – Он развернул мать, чтобы она поприветствовала нас: – Миссис Фанни Магнус, друзья.

Она сразу узнала Блэквуда и Ди, с которыми была знакома, доброжелательно подала Ди руку и сделала реверанс Блэквуду:

– Как хорошо, что вы приехали, сэр!

Казалось немного странным, что она сделала реверанс перед ровесником ее сына, но Блэквуд ответил грациозным поклоном. Не всегда было легко прочитать выражение его лица, но миссис Магнус, кажется, ему нравилась. Это делало ее членом довольно закрытого клуба.

– А это, мама, мисс Генриетта Хоуэл. – Магнус подмигнул мне.

– Мисс Хоуэл. Наконец-то! – Она непринужденно взяла меня за руку. Теперь я понимаю, откуда Магнус унаследовал свою легкость в общении с людьми.

Полли тяжело спустилась, еще раз поприветствовала нас, а