Я почти что падаю на дорогу. Мой отец дома? В обычное время?

– Идем, Текси. – Я бросаюсь к двери, взлетая по ступеням крыльца.

Они как раз внутри, сидят в гостиной. Оба удивленно поднимают взгляды при моем

появлении.

Мама хмурится.

– Эмма. Что с тобой случилось? – Ее взгляд падает на мои ботинки, перепачканные

грязью от приключения на заднем дворе Рева. – Ты что, гуляла в грозу?

А где, по ее мнению, я была?

– Ага. – Я запыхалась. – Попала под дождь с Текси. Что происходит?

Она переглядывается с отцом.

– Мы обсуждали некоторые вещи, и оба пришли к согласию, что нужны кое – какие

изменения, чтобы сохранить спокойствие...

– Спокойствие? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Между нами всеми.

– Катарина. – Голос моего отца звучит низким шепотом. Его тон мягкий.

Спокойный. – Почему бы тебе не позволить ей сперва переодеться?

Спокойствие. Оно так непривычно в этом доме, что мне хочется лечь на пол и

наслаждаться им.

– Ладно. – Я бросаю поводок на крюк у двери и скидываю кроссовки. – Ладно.

Дайте мне пару минут.

Ванна может подождать. Я взбегаю вверх по лестнице и сбрасываю мокрую одежду.

«Нужны кое – какие изменения, чтобы сохранить спокойствие. Между нами

всеми».

Она могла бы составить подробный график обязанностей, и я бы согласилась на

это. Я буду готовить каждый день, если это означает, что ее придирки прекратятся. Нам

придется питаться макаронами с сыром, но как угодно. Я буду пылесосить каждый вечер, если это значит, что папа будет приходить домой в подобающее время.

Они предлагают внести изменения. Я это чувствую.

Может быть, я смогу показать отцу OtherLANDS. Может быть, он, наконец, сможет

уделить мне несколько минут.

Он будет так горд. Он будет так горд.

Мне приходится смахнуть слезу. Я не знаю, что он сделает, но это будет

потрясающе.

Они все еще не орут друг на друга. Никто из них не пьет. Не могу в это поверить.

Может быть, они провели весь день у семейного психолога! Может быть, они, наконец, научились эффективно общаться.

Я даже не знаю, подходит ли моя одежда, но она сухая. Я почти что скатываюсь

вниз по лестнице, чтобы вернуться к ним.

Они снова удивленно смотрят на меня.

Мне нужно успокоиться.

– Простите. – Я падаю на диван. – Я просто рада, что вы оба дома.

Они снова переглядываются между собой.

– Эмма, – произносит отец мягким голосом.

– Эмма, – говорит мама.

И тут комната сдвигается. Наклоняется. Меняется.

Что-то здесь не так.

– Что происходит? – спрашиваю я.

– Это не работает, – говорит мама. Ее голос убийственно тихий.

– Мы больше не можем так продолжать, – говорит мой отец.

Мое сердце стучит у меня в висках. Я не слышу, что они говорят. Не слышу ничего.

– Эмма?– Тон моей мамы приобретает ту знакомую нотку нетерпения. – Эмма, ты

понимаешь, о чем мы тебе говорим?

– Ты только что сказала, что вы хотите внести изменения. Вы хотите сохранить

покой.

– Мы хотим, – говорит мама.

– Мы разводимся, – говорит отец.

Я наблюдала, как Рев преследует того мальчишку под дождем. Мальчик бежал, и

Рев набросился на него, всем весом, и повалил на землю.

Вот на что это похоже.

Не знаю, как я держусь на ногах. Кажется, меня сейчас вырвет.

Я пытаюсь заговорить, но в горле встал ком.

– Я собираюсь захватить пару вещей и остановиться у Кайла, – говорит отец. Кайл

– еще один тип, который работает на Axis Games.

– Не делайте этого, – шепчу я.

– Я говорила твоему отцу, что нам придется выставить дом на торги. – Мама

поджимает губы. – Мы не можем себе позволить выплачивать ипотеку и содержать

квартиру...

– Ты не могла подождать, прежде чем мы начнем обсуждать финансовый вопрос? –

Отец вдыхает и трет затылок. – Ей не нужно знать все в деталях...

– Ну, кому-то нужно позаботиться о деталях, – рявкает мать.

– Естественно, – фыркает отец. – Ты ведь так хороша в деталях.

– К счастью для тебя, или у нас не было бы ничего. Мне придется протащить тебя

через этот развод так же, как я протащила тебя через все остальное.

– Ты не можешь попросить кого-нибудь из своих друзей – медиков прописать тебе

что-нибудь, чтобы сделать тебя не такой контролирующей...

– Не смей оскорблять меня при моей дочери.

Ее дочери. Ее дочери.

– Я не твоя дочь, – рявкаю я. – А его. – Я смотрю на отца. – Я тоже могу собрать

вещи.

Он ошеломлен.

– Эмма... милая... Я собираюсь жить у Кайла. У него даже нет второй комнаты. Я

буду спать на диване...

– Я могу спать на полу.

Мама презрительно фыркает.

– Ты туда не поедешь.

– Я не хочу быть здесь, – ору я. – Ты не понимаешь? Я не хочу оставаться здесь с

тобой.

Ее лицо слегка бледнеет. Она выглядит пораженной.

– Эмма...

– Катарина. Прекрати. – Отец смотрит на меня. – Эм. Прости. Тебе придется

остаться здесь. Когда я найду свое жилье, мы можем поговорить...

– Она не будет с тобой жить. – Мама пришла в себя и ее голос холодный, как лед.

Даже сейчас она пытается меня контролировать. Даже в этом. Я не могу говорить.

Мои ноги отказываются двигаться. Может быть, я могу снова подняться к себе и

проиграть все заново. Я могу снова спуститься вниз и у нас будет совершенно другой

разговор.

Я однажды видела это изображение в Интернете. Это была картинка с надписью:

«Если ты видишь это, ты был в коме двадцать лет, и мы пробуем новый способ

достучаться до тебя. Пожалуйста, очнись».

Я таращилась на нее целую минуту.

Никогда в жизни я еще так не хотела, чтобы это было правдой.

Очнись. Очнись. Очнись.

Мои родители все еще спорят. Я все еще здесь. Или не здесь.

– Вы можете... – Мой голос срывается. Они меня даже не слышат. – Вы можете...

можете пойти к семейному терапевту?

– Мы у него были, – говорит мама.

– Вы – что?

– Целый последний год, – говорит отец. – Это не работает, Эмэндэмс. Нам придется

это сделать.

Прозвище – словно удар в лицо.

Теперь я очнулась.

– Не называй меня так, – шиплю я. – Никогда больше не называй меня так.

– Эмма...

– Вы оба такие эгоисты. – Я направляюсь к лестнице.

– Вернись! – орет мать.

– Оставь ее, – говорит отец. – Дай ей осмыслить все это.

Ненавижу его. Ненавижу ее.

НЕНАВИЖУ ИХ.

В моей комнате холодно и тихо. Лампочки на роутере мигают. Текси сворачивается

рядом со мной и тычется носом мне под руку.

Я игнорирую ее и открываю лэптоп.

Вот они мои сообщения. Сообщение, на которое мой отец так и не ответил.

Напряженная переписка с Кейт. Она живет с родителями, которые так влюблены

друг в друга, что мне хочется блевать каждый раз, как я бываю у них. Ее мать

комментирует и лайкает все ее