Оставшееся время проскочило как-то незаметно, и наконец настал тот миг, когда к дому подъехала карета и мы отправились к Лувру. Дед Анри делал нам комплименты, восхищаясь бальными платьями, но настоящей радости я не испытывала. У меня живот сводило от напряжения, потому что теперь отступать было некуда. Этим вечером все должно решиться.

Я с благоговением оглядывалась в бальном зале. Он был огромных размеров, и праздничное убранство пугало своей роскошью. Повсюду горели свечи в многоруких канделябрах и в гигантских, мерцающих бесчисленными хрустальными подвесками-каплями люстрах, что свисали с потолка, наполняя помещение мягким светом. Обтянутые дорогим шелком стены служили достойным фоном для больших картин, среди которых я обнаружила оригинал кисти Рубенса. Я остановилась перед ним, пораженная одной мыслью. Через несколько столетий тут будут висеть картины и других знаменитых художников, потому что в королевском дворце откроют музей, но сегодня здесь шумит бал-маскарад, и я в нем участвую. В углу расположились музыканты, игравшие что-то веселое. Прибывающих мало-помалу гостей слуги по очереди обносили напитками. Собралось уже значительно больше сотни человек, они беседовали небольшими группками, все в шикарных нарядах – и в масках. В прошлом маска считалась у знати модным дополнением к бальному наряду, не только во время карнавала.

Я в целях безопасности надела мою кошачью маску, из-за чего пришлось немного поспорить с Мари. Ей хотелось, чтобы я выбрала кремовую, украшенную жемчугом, которую она приобрела специально к моему платью. Но я настояла на своей кошачьей, объяснив это тем, что привезла ее из родной страны и хочу носить в память о ней – в какой-то степени это даже соответствовало действительности. Удивительным образом Мари сразу все поняла и больше не возражала.

У меня было ощущение, будто время утекает как песок сквозь пальцы. С тех пор как мы приехали, ничего не происходило. Первые пятнадцать минут праздника я провела, таскаясь вместе с дедом Анри и следом за Мари, словно пришпиленная к ее юбке, от одной группки к другой и постоянно оглядываясь по сторонам. Масок вокруг было так много, что обнаружить знакомое лицо казалось почти невозможным, приходилось очень сильно концентрироваться. Король и королева еще не появлялись, Ришелье тоже не показывался. Зато я узнала несколько человек, которых встречала прежде в других местах, например, маркизу де Рамбуйе и кое-кого из гостей ее салона. Попадались нам и некоторые посетители вечеринки Мари.

Ни Хосе, ни Себастьяно до сих пор не объявлялись, и я все еще надеялась, что Хосе за это время удалось отыскать Себастьяно и вернуть ему память. А значит, оставался хотя бы маленький шанс, что королева уже получила свое колье. Как только она появится, все станет ясно. Если она придет в вуали, нам поможет только план Б. А для этого, в свою очередь, необходимо, чтобы наконец нарисовался этот подлый предатель Гастон. Пока что я нигде его не обнаружила.

Как бы то ни было, в толпе я несколько раз видела Филиппа и Сесиль. На те деньги, что я им дала, они раздобыли себе костюмы для предназначенной им роли и подкупили церемониймейстера, чтобы он пропустил их на бал. Тут все шло по плану, но условленного сигнала они еще не подавали. Волей-неволей пришлось набраться терпения, хотя мне было очень худо от волнения и тревоги. До официального открытия банкета оставалось совсем недолго – в соседнем зале для гостей накрыли гигантский праздничный стол. Когда все усядутся, будет слишком поздно, ведь тогда королеве уж точно придется откинуть вуаль, и все откроется.

Люди вокруг меня предавались светским беседам ни о чем. В основном сплетничали о тех, кого здесь не было и о ком я никогда не слыхала. Пока вдруг не прозвучало знакомое мне имя.

– Говорят, де Порте туманной ночью уехал из города. Ходят слухи, что он собирался драться на дуэли с Бутевилем, но потом струсил и предпочел бежать.

– Кто это говорит? – вырвалось у меня. – Уж не сам ли Бутевиль?

Обращенных на меня удивленных и снисходительных взглядов я просто не замечала.

– Если он утверждает это, он лжет. Де Порте дрался на дуэли. Он был не трус, а человек чести.

– Он был? – растерянно спросила одна из дам.

– Его секунданты наверняка смогут рассказать об этом больше.

– Вот, значит, как! – воскликнул какой-то мужчина. – Я так и знал, что видел сегодня именно карету де Порте. Никуда он не сбежал!

– Это было бы на него совсем не похоже, – согласился другой.

– Пора вывести Бутевиля на чистую воду! Скольких он уже положил на дуэли?

– Бедная его молодая жена!

Все разом заговорили наперебой и хотели меня расспросить, но в эту минуту в другом конце зала появился Себастьяно. Он был без маски и в гвардейской форме, выражение его лица не обещало ничего хорошего. Я тут же поняла, что все осталось по-прежнему. Память к нему все еще не вернулась. Но, несмотря на маску и разделяющее нас расстояние, он сразу же узнал меня.

С грозным видом он двинулся в мою сторону. И я сделала то, что было единственно разумным, – бросилась наутек.

В дверях я чуть было не врезалась в Сесиль.

– Вот ты где! – сказала она. – А я уже собиралась тебя искать.

– Скорее! Нам нужно исчезнуть! – задыхаясь, выпалила я. – За мной гонится Себастьяно!

– Ой-ой! – окинув озабоченным взглядом зал, она махнула рукой в сторону коридора. – Пойдем!

– Гастон там? – нервно спросила я.

– Да, только что появился. Шел прямо на меня. Я нашла предлог, чтобы заманить его в одну из комнат, там он и ждет.

Я поспешила вперед. На следующем повороте мы наткнулись на встревоженного Филиппа.

– Что случилось?

– Мушкетер преследует Анну. Задержи его. Если он вмешается, наш план будет сорван. У нас нет времени! Пойдем, Анна!

Мне ничего не оставалось, как последовать за ней, в то время как Филипп направился к бальному залу, чтобы преградить дорогу Себастьяно. В конце коридора я быстро оглянулась, но в толпе гостей не смогла разглядеть ни одного из них.

В бесконечном лабиринте коридоров и залов я чуть было не потеряла Сесиль, еле успев заметить, как кончик ее фартука скрылся за очередным поворотом. Она нарядилась в костюм служанки, подающей яства к праздничному столу. Светлую шевелюру она спрятала под чепец и надела скромное, закрытое платье. И все же ее аппетитная фигура и миловидное лицо слишком бросались в глаза, мешая ей затеряться среди прислуги. Я уже несколько раз видела, как к ней обращались, пытаясь завести разговор, – в основном гости мужского пола. Была ли она им знакома по театру или они просто хотели с ней побеседовать, я