сильно пульсировал, моля об освобождении, пока девушка не закричала бы в экстазе завершения. Но нет, этому не суждено было случиться. Не ей принадлежала невинность Хизер.

– Пора одеваться, – сказала она, – я помогу тебе.

– И это все? – Хизер недоверчиво уставилась на крошечное платье без бретелек, потом встала и приложила его к себе.

– Тебе ничего другого и не потребуется, кроме маски и плаща.

– И никакого нижнего белья?

– Только пара этих черных чулок и пояс к ним.

– А трусики?

– Трусы – лишняя помеха. Я не ношу их, если только мне не кажется, что меня дополнительно возбудит ощущение того, что кто-то их с меня стаскивает. Это зависит от моего настроения. Ты тоже научишься получать удовольствие от их отсутствия.

– Но ведь зимой довольно холодно. – Хизер надела на себя платье, а Ксантия зашла с другой стороны, чтобы застегнуть молнию на спине.

– Не будь такой практичной, – засмеялась она в ответ, – тебе придется все это забыть, пока ты здесь. И потом тоже, надеюсь. Ты многому научишься, но это будет позже. А сейчас сядь и раздвинь ноги.

Ксантия поместилась между ног Хизер и натянула на нее чулки, которые были такими тонкими, что казались серой дымкой. Для того чтобы надеть пояс с резинками, потребовалось высоко задрать платье Хизер. Она стеснялась своего обнаженного тела и хотела скрыть его. Ксантия стояла перед ней на коленях и могла близко рассмотреть темный треугольник между ее ногами. Желание развести розовую расщелину и погладить половые губы нежными и быстрыми движениями было непреодолимым. Она почувствовала, как влага наполнила ее вульву, растекаясь по всем складкам между ног, как намокли немногочисленные волосики.

«Черт бы тебя побрал, Андре! – возбужденно подумала она. – Но когда Хизер научится кончать, будет даже лучше».

Она встала, протянула руку и поправила лиф платья, который был так искусно сделан, что держался на месте, будучи совершенно лишен жестких деталей, затем подтолкнула груди повыше. Они, голые почти до сосков, были туго стянуты. Юбка держалась на поясе и на бедрах, а к подолу расширялась, образуя как бы рыбий хвост. Наряд, на взгляд Хизер, был слишком провокационен, и она, взглянув в зеркало, поразилась произошедшей перемене. Ксантия взяла щетку с серебряной рукояткой и расчесала ее длинные локоны, так что они стали напоминать шелковый занавес, спускавшийся до середины спины. Их приятное прикосновение к обнаженным плечам действовало на Хизер успокаивающе, а отражение в зеркале показывало не ее, а принцессу из какой-то сказки.

– Не слишком много косметики. Только губы надо накрасить красной помадой, – инструктировала Ксантия, положив щетку на сияющую поверхность богато отделанного резьбой столика.

Она со спины пропустила свои руки под руки Хизер и положила ладони на ее груди, чтобы ощутить их размер.

– Сегодня все будут в масках.

– В масках? Почему? Что-то похожее на венецианский бал?

Ксантия кивнула:

– Да.

Она убрала руки с изголодавшейся по ласке груди Хизер и взяла с кровати искусно сделанную маску. Она представляла собой мертвенно-бледное изображение овального человеческого лица, красивого, непонятно, какого пола, с голубыми и розовыми цветами, нарисованными на щеках и бровях. Позолоченные глазницы были направлены вверх. Левая из них начиналась из распростертых крыльев золотой бабочки, усики которой образовывали огромные ресницы.

Ксантия завязала маску на затылке Хизер, и той показалось, что это уже не она. Только рот принадлежал ей; маска скрывала все лицо, опускаясь до подбородка, и оставляла открытым только рот Хизер, блестящий и темно-красный.

– Твои губы прекрасны, – пробормотала Ксантия, – они готовы принять все, что угодно: еду, питье или части тела, которым очень хочется, чтобы их сосали до взрывного завершения.

В следующий момент она уже аккуратно расправляла складки плаща-домино, который набросила на плечи Хизер. Ее волосы скрывал капюшон, украшенный золотыми кружевами, розовой газовой тканью, лентами и букетами искусственных цветов. Все это обрамляло выглядывавшее оттуда мертвенно-белое лицо, призрачное, тревожащее. От этого зрелища кровь стыла в жилах.

– Теперь ты анонимна. – Ксантия отступила, чтобы осмотреть ее. – Хизер Логан исчезла, и вместо нее явилась та, кем ты захочешь стать.

Это было самое необыкновенное сборище, на котором когда-либо доводилось присутствовать Хизер. Просторный зал был залит светом люстр, грани алмазных подвесок которых излучали все цвета радуги. Люстры с небольшими интервалами свисали с изысканно разрисованного потолка, на котором обнаженная Венера резвилась с двумя влюбленными купидонами с членами в возбужденном состоянии, а стая белоснежных голубков начищала перышки и спаривалась вокруг нее.

Сцена повторялась снова и снова в огромных, вставленных в позолоченные рамы зеркалах итальянского дизайна и в стеклах массивных французских окон, задрапированных кроваво-красной узорчатой тканью. Ламбрекены на них являли собой тонкий образчик «обманок», то есть точных гипсовых имитаций складок и расцветки занавесей. Даже толстые крученые шнуры и бахрома были полной иллюзией.

Ощущая некоторую неловкость, с коктейлем «Маргарита» в руке, Хизер задавалась вопросом: а были ли реальны и все эти мельтешащие вокруг или разбившиеся на группки люди, восхищавшиеся причудливыми костюмами друг друга? Человеческие лица, замененные лишенными всякого выражения, зловещими, слепыми взглядами масок. Все были закутаны в черные плащи, наподобие ее собственного, но под складками она могла разглядеть, что одеты они были принцами или кардиналами эпохи Возрождения,