Хизер отлично понимала, что соски ее грудей возбужденно торчат и выглядывают из мыльной пены, как любопытные носы домашних питомцев. Что они ожидали, озорники? Что их побалуют и поласкают? Сигнал, родившийся в них, отозвался в ее клиторе.
Ксантия переоделась в вечернее платье из шелковистого черного джерси. Его верх соблазнительно подчеркивал форму ее тела, а юбка ниспадала к щиколоткам, открывая золотые сандалии на подвязках и высоких каблуках. Каждое ее движение было тщательно выверено и продумано с тем, чтобы соблазнить и раздразнить.
– Это хорошо. Я рада, что ты довольна, – сказала она, продолжая ласкать Хизер губкой. – Я бы хотела, чтобы ты надела что-то иное сегодня. Не твой обычный выбор, а положись на меня и примерь то, что я принесла.
– Хорошо. – Хизер хотела бы, чтобы хозяйка вышла и дала ей возможность выбраться из ванны, но осознание того, что Ксантия и не думала никуда уходить и собиралась наблюдать ее появление из воды, доставляло ей неизъяснимое, темное, сладострастное удовольствие.
Ксантия осталась. Она с удовольствием рассматривала прекрасное тело Хизер, только однажды слегка прикоснувшись своим заостренным ногтем к одному из ее розово-коричневых сосков. Он немедленно съежился в ответ на этот мимолетный контакт. Хизер взяла халат и тщательно обернула им свою блестящую плоть, держа одну его полу перед собой, как щит. Она прошла в спальню, оставляя на ковре мокрые следы.
Ксантия последовала за ней. Тайная усмешка слегка искривила ее малиновые губы. Как такой человек, как Андре, смог отыскать подобное сокровище? Это была исключительная женщина. Казалось, что она была так ранима, так хрупка, даже невинна, хотя, так же как и он, Ксантия угадала в ней скрытую страстную чувственность, которая, если ее освободить, не будет знать никаких границ. Например, эти соски. Это просто голодные звери.
«Но не беспокойтесь, мои дорогие, – мысленно обратилась к ним Ксантия, – скоро вы получите свою долю наслаждения».
Джулия ее не очень интересовала. Пусть Андре продолжает ее образование, если ему так хочется. Хотя она была полностью согласна с тем, что Джулии уже пора прекратить играть роль жертвы. У Ксантии были кое-какие планы в отношении ее. Были они и у него.
Показывая на разложенное на кровати платье и желая, чтобы Хизер сняла свой банный халат, она предложила:
– Примерь его. Посмотрим, как оно сидит.
Их глаза встретились. У Ксантии были глубокие, магнетические озера. Хизер чувствовала, как она в них тонет. И дело было не только в ее колдовской, неземной красоте. Было в ней что-то гораздо большее. Казалось, что она источает секс каждой порой своего тела. Подчинение ей представлялось самым естественным делом на свете. Хизер сбросила халат на пол и осталась нагишом, дрожа от неожиданного холода, так как ветерок обдувал ее влажную кожу. У Ксантии перехватило дыхание. Она села на кровать рядом с великолепными вещами, которые она принесла.
«Андре прав, – подумала она, – у этой девочки есть уникальные задатки, которые стоит развивать».
– Ты прекрасна, – сказала она, и в ее глазах было нечто такое, что придало румянца щекам Хизер. – Правда, что говорил Андре? Правда, что ты не знаешь, что значит кончать?
– Да, это правда. – Хизер было стыдно, ей хотелось спрятаться, одеться.
Ксантия жестом остановила ее, приказав оставаться голой.
– Я очень рада, дорогая, – прошептала она. Ее мысли путались. Ей хотелось опрокинуть Хизер на кровать, раздвинуть эти все еще девственные ноги и ласкать ее вагину, гладить ее клитор до тех пор, пока она не взорвется во всепоглощающем оргазме. В ее первом оргазме! Какое счастье быть той, кто будет у нее первой! Но это не будет ее привилегией.
– Возбуди, подготовь ее, – инструктировал Андре, – и это все. Пусть она будет как натянутая струна. Тогда все и будет сделано.
– А мы можем посмотреть? – спросила Ксантия, когда они лежали на кровати в ее будуаре, а она рукой ласкала его член, пока тот полностью не поднялся. Ему всегда было мало.
– А как ты думаешь? – поддразнил он, лаская своим языком мягкие глубины ее рта.
Им нравилось подсматривать. Это было любимое развлечение Ксантии и уступало только мастурбации. Когда они смотрели, они тоже получали сексуальное удовлетворение. Они наслаждались тем, что смотрят на руки, губы, мокрые женские и эректированные мужские половые органы других людей, и любили, когда на них смотрят.
– О Хизер, сегодня ты попробуешь, что это такое, – пообещала Ксантия своим низким печальным голосом. – Это прекрасно, дорогая.
Она легко провела рукой по спине девушки. Это прикосновение произвело такое сильное действие, что Хизер даже забыла о стыде.
– Вы имеете в виду, что найдете мне любовника? – задыхаясь, спросила она, наклонившись вперед и держась руками, чтобы не упасть.
Ксантия хохотнула и положила палец на ее мягкий тайный бутон.
– Не обязательно. Ты хочешь получить самый сильный оргазм, а это не всегда достигается с помощью мужчины.
– Нет? – Хизер, полагаясь на свой первый, пусть очень слабый, контакт в этой области и ежеминутно заливаясь краской стыда, хотела знать больше. – Но я всегда думала, что это – наивысшее наслаждение.
Ксантия уже начала сама возбуждаться, она ощутила пульсацию в клиторе. Он требовал, чтобы его потерли. Она знала, что может ослушаться Андре и взять Хизер немедленно. Ей очень хотелось показать ей весь мир наслаждения, засунуть руку между ее ног, запустить палец между ее невинными, жаждущими срамными губами, а потом наиграться с этой просыпающейся крошкой вдоволь. Она мечтала попробовать на вкус ее соки, зарыться лицом в эти белые бедра и лизать каждую розовую складочку и клитор, который бы
