Я официально решила, что теперь буду звать оборотня только так. И пусть кусает свои волчьи локти, потому что вряд ли ему это понравится.

Кабинет ректора оказался на четвертом этаже, и я не слишком-то заблудилась, когда искала дорогу в свою комнату. Однако то, что он практически выставил меня за дверь, разозлило невероятно. Очевидно, он ждал от меня другой реакции. Восторгов, поцелуйчиков, рук, обнимащих его мускулистую шею…

И я почти готова была это ему дать.

“Но ведь, подумать только, какая наглость! Сначала напугал меня так, что я чуть заикаться не начала, а потом… потом…”

Я глубоко вздохнула. Ранфер нравился мне. Он был прав, когда говорил об этом. Вот только это ничего не меняло. Не меняло того, что я до конца так и не поняла, чего он от меня хочет. Какую роль уготовил мне в грядущем противостоянии людей и оборотней, если, не дай бог, оно случится. И что он сам думает обо мне как о женщине, я тоже понятия не имела.

Я никогда не была приверженцем свободной любви. Без обязательств, без отношений. Чистая физиология — это не мое.

Да, признаться, иногда рядом с Ранфером мне казалось, что я уже готова поступиться любыми принципами, лишь бы почувствовать его руки на себе. Его дыхание у своего уха. Ощутить прикосновение его тела.

Вот только это неправильно. Потому что утром наверняка окажется, что “мы оба поддались эмоциям”, куратор не может встречаться со студенткой, да и не больно-то хочет, а еще обнаружится, что у Ранфера есть какая-нибудь премиленькая возлюбленная-оборотень, с которой мне будет сложно конкурировать, потому что я человек.

А я не собираюсь ни с кем конкурировать. И не собираюсь быть чьей-то эмоциональной ошибкой.

Сейчас у меня была одна мысль: узнать побольше о погибших девушках. Мне казалось, это может помочь понять, что на самом деле произошло. Возможно, кроме рыжих волос между ними есть еще какая-нибудь неочевидная связь?

Поэтому я шла в кабинет, где у меня должны были принимать документы на поступление. По факту, конечно, я уже была в списках благодаря куратору Красу, но вот другие-то обязаны были оставить о себе какую-то информацию.

Первой жертвой стала студентка, а значит, где-то должно лежать ее личное дело.

На первом этаже та самая третья дверь слева оказалась закрыта. Руки опустились. С чего я вообще решила, что у меня получится что-то узнать? Даже если бы я проникла внутрь, разве кто-то дал бы мне пролистать документы погибшей?

Глубоко вздохнув, я поплелась дальше по коридору, глядя на шестигранную плитку под ногами. А затем услышала знакомое “Шур-шур-шур”. Подняла голову и увидела уборщика, которого встретила в первый свой день в академии. Как там его звали?..

— Господин Ленс? — помахала я рукой.

Поднимая на меня пустоватый взгляд, мужчина сверкнул лысеющей головой и улыбнулся.

— О! Доброго дня, Елена. Как ваши дела? Уже покорили какую-нибудь стихию?

Тряпка влажно хлюпала в ведре, пока я подходила ближе.

— Увы, господин Ленс, пока что я не смогла сотворить ни одного даже самого простого заклинания, — развела руками я.

Мужчина оперся о швабру и растянул губы.

— Можешь звать меня просто Варго, ну какой из меня господин? А насчет магии не беспокойся. Если она в тебе есть, то рано или поздно проявит себя. Сложнее тем, у кого ее нет вовсе. У меня вот нет. И, как ни пытайся, уже не появится.

— Жалко, — проговорила я, заметив, что уборщик по этому поводу явно тоскует.

Но мужчина тут же улыбнулся и ответил:

— О, не беспокойся, я ничуть не расстроен.

Снова тряпка скользнула по полу. Уборщик приблизился к одному из кабинетов, затем достал из кармана связку ключей и открыл его. Внутри было пусто, а мужчина невозмутимо зашел внутрь, перенеся за собой ведро с водой.

Меня словно ошпарило что-то. Я ринулась за ним и, сделав самое невинное лицо в мире, сказала:

— Варго, а вы не могли бы открыть для меня вон тот кабинет с аистом?

Мужчина приподнял бровь и спросил:

— Седьмой? А зачем?

— Я должна была занести туда сегодня утром недостающие документы, но забыла. А теперь там закрыто, и меня, наверное, наругают.

— Ох, бедный цветочек, — улыбнулся мужчина.

У меня сердце застучало в горле. Если он захочет спросить, что за документы, мне и предъявить будет нечего!

— Ну, пойдем, открою. Только смотри, ничего не трогай тут. Я домою сто восьмой и приду сюда. А ты можешь пока оставить, что тебе нужно.

Он звякнул ключами и прошел к заветной двери.

Я не могла поверить своему счастью.

Через какую-нибудь минуту скрипнули петли, уборщик ушел обратно в сто восьмой, а я осталась одна в заветном помещении.

На первый взгляд это был просто канцелярский кабинет. Узкий стол с карандашами, ручками и бумажками, стул, мусорное ведро и два шкафа. Я даже успела расстроиться, осознав, что стеллажей с документами тут быть не может.

Однако, обогнув письменный стол, за правым шкафом я обнаружила проход в соседнюю комнату. И здесь моему счастью уже не было предела, потому что передо мной был настоящий архив.

Не теряя времени даром, я вспомнила, что погибшую девушку звали Шейла Твинс, и побежала искать каталог на букву “Т”.

Первой проблемой оказалось понять, в каком шкафу искать. Каждый был обозначен одной буквой, которая, судя по всему, означала факультет.

С трудом, но все же мне удалось вспомнить, что Ольтер говорил что-то про “Два Л”. В тот момент я не поняла, что это значит. Теперь же все встало на свои места. Второй курс факультета Ловкости.

С этими знаниями найти нужную папку не составило труда. Дрожащими руками я пролистала короткое содержимое личного дела, стараясь запомнить все, что вижу. Затем положила папку на место и начала искать информацию о второй жертве.

Это была не студентка, а будущий работник кафедры гидрологии. Где могли лежать ее документы?

В этот момент я вспомнила: Ранфер